Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков

В итоге Северной войны Россия вернула свои старинные земли на Балтике, стала могущественной державой.[48]

Каждое очередное взятие старинного русского города сопровождалось ликованием. Вспоминали их старинные названия. Шведские Ревель, Дерпт, Нотебург, Ямбург, Нарва, Везенбург… — ведь это славянские Колывань, Юрьев, Орешек, Ямы, Ругодив, Раковер!

В дни празднования побед на перекрестках городских улиц горели смоляные бочки. Дома и заборы украшались зеленью. В окнах выставлялись освещаемые изнутри транспаранты. И до поздней ночи гремело веселье на площадях.

В один из январских дней 1710 года жители Нижнего Новгорода увидели прибывшую под конвоем толпу беспорядочно одетых военных людей. Это были шведы, взятые в плен под Полтавой. В Нижегородском крае предписано было разместить тысячу человек: девятьсот солдат в сельской местности и сто офицеров в городе.

Инструкция воеводе Леонтьеву предписывала пленных «держать за крепким караулом, чтобы никто какого дурна не учинил и никуда не ушли, в карауле у пленных быть нижегородским солдатам, скольким человекам пристойно. Полоненников поставить на дворах у посадских и всякого чина людей человека по три, по четыре, а по одному особно не ставить».

Вместо указанных в инструкции сотни шведов под надзор воеводы Леонтьева поступило 109 человек. Лишний десяток «душ» составляли… жены и дети некоторых офицеров. Выяснилось, что, предполагая «легкую победу над русскими», кое-кто задумал обосноваться на плодородных землях Украины.

Размещенные по разным домам шведы быстро освоились. Они пользовались сравнительной свободой, им дозволялись отлучки в город с караульным солдатом. Через год всякий надзор сняли.

Большинство пленников нашли для себя занятия. Один точил и собирал деревянные стенные часы, другой мастерил парики, третий вышивал золотом и серебром женские головные уборы, несколько человек учили дворянских детей танцам… Десять полковников и поручиков занялись трактирным промыслом: в Нижнем появились заведения на манер шведских «австерий» и «гербергов».

Так продолжалось до 1716 года, когда вдруг обнаружилось, что пленники сумели организовать тайную переписку с родственниками в Швеции. Большая часть шведов немедленно была отправлена в казанскую тюрьму. В Нижнем остались 30 офицеров.

5 марта 1717 года Петр дал приказ поручику гвардии Хованскому: «Ехать тебе в Нижний и в Казань и там, арестантов шведских сысков, призывать в нашу гражданскую службу в Коллегии, и ежели которые из них не похотят, то обещай им некоторую награду».

В Нижнем оказалось двое шведов — Отто Стерн и Шандрик Друмант, изъявивших желание не только служить, но и перейти в русское подданство. Через воеводу отправили прошение царю: «…велите, государь, нас крестить в православную веру и прикажите нас вашему словесному языку научить… а служить нам, где вы укажете».

Правительство просьбу удовлетворило: Отто Стерна переименовали в Александра, а Шандрика Друманта в Петра. В награду «за восприятие веры» им было выдано: первому 6 рублей, а второму 4 рубля и «провианту 3 четверика».

Пленные шведы пробыли в Нижнем до Ништадтского мира (1721 г.), после чего были отпущены на родину.

Длительная война не отвлекала внимания правительства от внутренних дел. Петр энергично приводил в исполнение давнишний замысел соединения каналами русских рек.

Овладение Азовом открыло путь к Черному морю. В Воронеже строили корабли. В Туле изготовляли оружие. Остро чувствовалось отсутствие сносного сообщения этих городов со столицей.

Географические исследования показали, что верховья Дона, Упы, Шати, Оки близки между собой. Петр начал строительные работы на Иван-озере в Тульском крае. Одновременно осуществлялась попытка соединить Волгу с Доном через речку Камышенку.

Царь строгими указами собрал на работы людей из всех мест страны. Немало нижегородцев и арзамасцев попало на «государево карабельное и слюзное (шлюзное) дело». Петровские наборные комиссары сваливались в селения как снег на голову. Брали из крепостных крестьян: одного пешего с 5 дворов, одного конного с 50 дворов. На каждого взятого крестьянина составлялся акт, подписанный управителем или доверенным помещика. Один из таких актов гласит: «…марта в 12 день Арзамасского уезда стольника Якова Григорьевича Левашева вотчины его приказный человек Самойло Федотов. Принял я, Самойло, к четырем дворам пятый двор села Арбузова у Алексея Михайлова сына Патрикеева в доимку на Камышенку, а с тех пяти дворов государя моего (помещика) идет крестьянин Гараська Михайлов сын Сунозин, в том я, Самойло, ему, Алексею, и расписку дал…».

Собранные на слюзное или корабельное дело люди получали мешки, «чем земля носить», топоры, заступы и деревянные лопаты, конным давали лошадей, «телеги добрые», ужища (веревки) и топоры. Тех и других снабжали запасами еды на семь месяцев.