Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков

Нижегородский «фундаментальный подпор человеческой безопасности» с 1742 года поручили капитану Метревелеву, произведенному в «полицмейстеры». Под начало Метревелева дали двух капралов, четырех унтер-офицеров и восемь нижних полицейских чинов — «хожалых».

Деятельность полиции началась с устройства на концах улиц рогаток и решеток, при которых каждую ночь назначались дежурить караульщики из местных жителей. «Стража» вооружена была грановитыми дубинами и трещотками. Строжайше предписывалось «палочному караулу» под страхом смертной казни (!) спешить на помощь каждому обывателю, подвергшемуся нападению злоумышленников и вызывавшему отчаянными криками караульных.

Давным-давно канули в лету городские палочные караулы, но и по сие время обижаемый на улице человек вопит громко, как может: «Караул!!»

В Нижнем введение рогаток и караулов вызвало ряд печальных и комических инцидентов. Ильинская «решетка» отделяла центральную часть города от «ямских слобод», располагавшихся по трем Ямским улицам. Ямщики, имевшие особое от города «самоуправление», сочли для себя необязательным служебную повинность при рогатках и не выделяли очередных караульщиков.

Городской квартирмейстер Баранщиков забрал несколько ямщиков в полицию. Толпа в сто ямщиков, предводительствуемая ямским управителем прапорщиком Кучинским, пришла «выручать своих». Своевольная ямщицкая ватага ворвалась с дубьем в помещение полиции, избила капрала, унтер-офицеру проломила голову и «захватила в плен» квартирмейстера. Несчастного Баранщикова держали два дня в Ямской слободе закованного в цепях и в цепях же водили на показ людям по Большой, Малой и Третьей Ямским улицам.

Городские полицейские силы справиться с ямщиками не могли. Лишь после случившегося в Ямской слободе большого пожара, когда сгорело 10 домов, Губернская канцелярия разрешила полицмейстеру Метревелеву усмирить ямщиков солдатами местного гарнизона.

Борьба с «вулканусом», как официально именовалось пожарное бедствие в правительственных актах, составила вторую важную обязанность новой полиции.

Пожары, «красный петух» или, по-петровски, «вулканус» (Вулкан в мифологии — бог подземного огня), издавна составляли страшную по своим последствиям беду для русских городов. Способов избавления от этого зла никто не знал. Принимались кое-какие меры в целях предупреждения бедствия.

Эти меры целиком перешли в XVIII век. Полиция запрещала жителям пользоваться домашними кухнями в летнее время, с мая по август, предписывала устраивать на огородах и пустырях временные кирпичные очаги. На комнатные, русские и «голландские» печи накладывались висячие восковые печати, которые неминуемо таяли в случае попытки развести огонь. В Нижнем не разрешалось в летний период по ночам освещать свои квартиры. Петр в 1723 году не остановился даже перед подтверждением старого постановления из «Уложения» 1649 года: «…чьим небрежением от кого учинится пожар, и тому от государя быть казнену смертью».

Для тушения пожаров предписывалось иметь при каждом доме кадь с водой, крюк, багор и парус или кошму. Радикальное средство во время больших пожаров было одно: разрушали вокруг все соседние строения, чтобы образовалось кольцо пустого пространства.

Лишь в 1727 году магистрат додумался заставить жителей чистить печные трубы и следить за их состоянием. Полицейская канцелярия взяла на себя наем и содержание печников и трубочистов; последние получали с горожан по копейке с каждой печи.

Нижегородская полиция не стяжала себе лавров в борьбе с «вулканусом». Громадные пожары 1728, 1735, 1737 и 1741-го годов надолго остались в памяти горожан.

Метревелев с помощниками, следуя указанию Регламента насаждать «добрые порядки и нравоучения», объявил войну… народным играм и развлечениям — хороводам, городкам, кулачным боям.

Здесь полиция неожиданно нашла себе союзника в лице Синода, который от себя возбудил перед правительством ходатайство о запрещении повсеместно в России скачек, ристаний, народных плясок, кулачного боя и других, по его выражению, бесчинств. Однако Правительствующий Сенат посмотрел на это дело иначе и в особом указе (11 июня 1743 г.) разъяснил, что «подобные общие забавы в свободные от работы праздничные дни… служат для народного полирования, а не для какого безобразия…». Кулачные бои получили в Нижнем право на законное существование.

Происходила «кулачная забава» на льду Оки в пространстве между Нижним базаром и Кунавинской слободой. Район «боя» строго соблюдался: не дозволялось преследовать противника, ступившего со льда на правый или левый берег.

Самые яростные бои между добрыми молодцами города и Кунавина происходили в конце зимы, на «масленичной неделе». Традиционная русская масленица вообще сопровождалась у нижегородцев катанием, разгулом. Это были дни, когда обычаем разрешалось есть до пересыта (т. е. до икоты), пить до перхоты, петь до надсады, плясать до упаду…