Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

Хотя министерство юстиции еще 20 марта 1941 г. докладывало, что разрабатывает законопроект, который должен был содержать ясные критерии румынской этничности, оно столкнулось с непреодолимыми препятствиями[933]. Изданная в 1941 г. брошюра Еуджена Димитрие Петита, советника Высшей апелляционной палаты в Бухаресте, возможно, причастного к редактированию данного законопроекта, озаглавленная «Этническое происхождение», дает ясное представление о том, с какого рода трудностями пришлось встретиться румынским юристам, занимавшимся данной проблемой. Е. Д. Петит начал с утверждения, что отныне этническое происхождение будет лейтмотивом румынского законодательства и что этничность была «физиологической реальностью». Однако вслед за тем он признал, что проблема, которая первоначально казалась ему очень простой, на деле оказалась очень сложной[934]. Во-первых, румыны не были «чистой расой», а скорее смесью даков, римлян и славян (в подтверждение этого тезиса Е. Д. Петит процитировал историка Константина К. Джуреску). Следовательно, «лицом румынского этнического происхождения является тот, в жилах которого течет смесь дако-римско-славянской крови, с преобладанием первых двух»[935]. Ввиду сказанного, индивид, один из родителей которого был этническим румыном, а другой, скажем, французом (как, похоже, обстояло дело с самим Е. Д. Петитом, если судить по его фамилии) или итальянцем, был этническим румыном, поскольку как французы, так и итальянцы были потомками римлян. Аналогичным образом лицо, рожденное от брака этнического славянина и этнического румына, было тоже румынского происхождения. Даже примесь татарской или греческой крови не лишала индивида статуса этнического румына, поскольку многие румынские бояре имели татарские или греческие корни, что не мешало им способствовать прогрессу румынской нации. Единственными румынскими гражданами иного этнического происхождения были те, у кого была примесь еврейской и венгерской крови. Но как можно было обнаружить подобную примесь? Фамилии не очень в этом помогали, поскольку многие румыны иного этнического происхождения сменили свои фамилии, а многие этнические румыны носили фамилии нерумынского звучания. Вдобавок систематическая запись актов гражданского состояния началась в Румынии лишь в 1865 г., что практически исключало возможность составления пространных генеалогий. Хотя Е. Д. Петит и пытался утверждать, что проблема всё же была разрешима, на практике он ограничивался рекомендацией, чтобы лицу, настаивавшему на своем румынском происхождении, предоставлялась возможность предъявить «все доказательства» такового, и чтобы одновременно прокуроры были обязаны «рассматривать все доносы» на лиц, подозревавшихся в подделке справок о румынской этнической принадлежности путем фальсификаций[936]. Очевидно, что такие рекомендации ни в малейшей мере не проясняли критериев этнического происхождения.

Примерно в то же время, когда румынские юристы обсуждали эти вопросы, румынские антропологи пришли к выводу, что в крови не содержится никакого ответа на вопрос о разнице между «этнической субстанцией» румын и их соседей. В частности, Александру Мануилэ, сын Сабина Мануилэ, впервые провел серологические исследования в Румынии, после того как освоил эту методологию в Женеве под руководством мировой знаменитости, антрополога Эжена Питтара, проводившего в начале ХХ в. расовые исследования в Румынии[937]. Открытия Александру Мануилэ глубоко разочаровали румынских евгеников и националистов, поскольку он пришел к выводу, что нет никакого различия между составом крови этнических румын и балканских соседей Румынии. Подобно всем остальным балканским народам, румыны происходили от пеласгов (догреческого населения полуострова), фракийцев и иллирийцев, примесь же римской крови в их жилах была незначительной. Александру Мануилэ заключил, что различия между румынами и их соседями были не биологическими, а культурными[938]. Эта точка зрения подверглась резкой критике со стороны правых интеллектуалов, издававших в 19411944 гг. журнал Geopolitica și geoistoria. «Как это так? – возмущенно вопрошал один из критиков, подписавшийся И. К. (вероятно, член издательского совета Ион Коня) у молодого исследователя, – духовно мы латиняне, а соматически балканцы? Тело остается неизменным, а дух (непрестанно) меняется через заимствование?»[939] Однако отвержение результатов исследований Александра Мануилэ не способствовало разрешению практических проблем определения и удостоверения этничности индивидов.