Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

Вдобавок имелись и политические трудности. Когда Ион Антонеску понял, что Берлин может истолковать принятие закона об этничности румын как попытку лишить румынских граждан немецкого происхождения равенства перед законом, понизив их статус по сравнению с этническими румынами, он приказал приостановить работу над законопроектом. «Мне не нужно ссор с Берлином», – сказал он[940]^[941]. Итак, выдача справок об этнической принадлежности осталась полностью на усмотрении функционеров нижнего звена, которые не руководствовались никакими юридическими нормами. В этих условиях произвол был неизбежен. Иногда простой недостаток вежливости мог стать дополнительным поводом к исключению какого-либо этнически «чуждого» лица из национальной экономики, как это случилось с владельцем магазина в Бухаресте греческого происхождения. Согласно докладу инспектора по румынизации от февраля 1942 г., он вел себя невежливо во время визита инспектора в свой магазин. В ответной резолюции Т. Драгош рекомендовал немедленное «удаление» данного лица из его сферы деятельности^64]. Иными словами, Т. Драгош был согласен со своим инспектором и считал неуважительное отношение к государственному функционеру отягчающим обстоятельством изначального «правонарушения», состоявшего в том, что данное лицо занималось мелкой торговлей, не будучи при этом этническим румыном.

13.5. Румынизация в «образцовых провинциях»

В Бессарабии и Буковине румынизация протекала по отличному от остальной Румынии сценарию. Напомним, что до массовых убийств и депортаций евреев еще одно этническое меньшинство было эвакуировано из провинций, а именно этнические немцы. За два месяца до «репатриации», согласно германо-румынской конвенции (см. гл. 6), этнических немцев с юга Буковины осенью 1940 г., 93 500 этнических немцев из Бессарабии и 42 тыс. из северной части Буковины были «репатриированы» в Рейх, согласно специальному советско-германскому соглашению[942]. С эвакуацией этнических немцев и насильственным «выдворением» евреев, т. е. удалением двух самых динамичных и развитых с экономической точки зрения этнических групп, создалась – так, по крайней мере, считали власти – идеальная ситуация для румынизации местной экономики. В Бессарабии, например, процент этнических румын среди владельцев коммерческих предприятий и персонала возрос с 16 % в 1940 г. до 91,55 % в феврале 1942 г. Этот рост указывал на то, что к февралю 1942 г. из торговли и промышленности провинции были исключены не только немцы и евреи, но и большинство представителей других меньшинств: украинцы, русские, болгары и гагаузы, которые составляли, согласно переписи, проведенной Центральным институтом статистики в августе 1941 г., 31,3 % от общей численности населения провинции[943]. Однако губернаторство было всё же недовольно таким чрезвычайным «прогрессом» и добивалось полного устранения румынских граждан иной национальности[944].

В 1942 г. губернаторство инициировало законодательство, долженствовавшее открыто запретить деятельность румынских граждан иного этнического происхождения в торговле и промышленности провинций. Хотя этот законопроект был поддержан министерством труда, он так и не был принят правительством[945]. Но даже при отсутствии законодательной базы власти провинций продолжали двигаться к цели полной румынизации, используя административные распоряжения и устные приказы. Среди первых мер генерала К. Войкулеску после его назначения на должность губернатора было издание распоряжения № 9, по которому все лицензии на деятельность в сферах торговли и промышленности, выданные до 28 июня 1940 г., объявлялись недействительными. Вскоре губернатор аннулировал все лицензии, выданные до 31 декабря 1941 г., и началась выдача новых лицензий. На каждом из этих этапов румынские граждане иной национальности подвергались дискриминации, даже если в опубликованных регламентах румынское этническое происхождение не указывалось как условие для получения лицензий[946]. В результате неустанных усилий бессарабской администрации к августу 1943 г. процент этнических румын среди владельцев и персонала коммерческих и промышленных предприятий достиг исторического максимума в 99,01 %[947]. Особенно трудным было достижение такого «прогресса» на юге Бессарабии, где во многих селах лицами румынского происхождения были лишь нотариусы и учителя, которые, в силу своего статуса государственных служащих, не имели права заниматься торговлей. Но вместо того чтобы допустить исключения для таких сёл и разрешить местным жителям нерумынского происхождения заниматься торговлей, бессарабская администрация предложила, в порядке исключения, разрешить тамошним нотариусам и учителям совмещать занятия торговлей со своими основными обязанностями[948].