Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

Чтобы исправить ситуацию и «создать самое искреннее и действительное братство македонско-румынского населения с местным населением», правительственная комиссия по изучению положения перемещенных лиц из Кадрилатера, во главе с генеральным инспектором жандармерии, генералом Константином Василиу, в марте 1941 г. предложила новое переселение, чтобы избежать концентрации арумын в отдельные сообщества[392]. Это предложение осталось, насколько можно судить по архивным документам, без последствий. Только 26 августа 1941 г. был принят чрезвычайный указ № 2396, который создал законодательную базу для окончательной передачи земли в частную собственность переселенцам из Кадрилатера. Они должны были получить наделы по 10 га по цене 1940 г. плюс 5 % годовых (что, учитывая галопирующую инфляцию, было значительно ниже рыночной стоимости); эту сумму нужно было выплатить из компенсации, которую каждый эвакуированный должен был получить из Болгарии за оставленное в Кадрилатере имущество. Но поскольку Болгария компенсации не выплатила, это положение так и осталось мертвой буквой.

Власти рассчитывали, что на землях и в хозяйствах, «освободившихся» на севере Добруджи после проведения «эвакуации» немцев и «этнических болгар», могли быть размещены около 12 700 семей, эвакуированных из Кадрилатера. До сентября 1943 г. не менее 11 678 глав таких семейств получили новые наделы, и 1200 других колонистов находились в процессе получения наделов. Но дело шло медленно, и выделение наделов продолжалось до 1947 г.[393] Однако если бы даже все эти 12 700 колонистов были размещены на севере Добруджи, приблизительно 9200 семей, или 44 500 эвакуированных из Кадрилатера остались бы без крова или без стабильного источника существования.

Некоторые высокопоставленные лица в правительстве Иона Антонеску попытались найти решение этой проблемы – одной из многих проблем, связанных с беженцами, ибо в тот момент в Румынии было более ста тысяч беженцев из Бессарабии, севера Буковины и севера Трансильвании – уже осенью 1940 г. Уполномоченный по вопросам территорий и перемещению населения из Добруджи, генерал Григореску (Grigorescu) в адресованном правительству меморандуме от 18 сентября 1940 г. выдвинул предложение, чтобы эвакуированные из Кадрилатера румыны, для которых было недостаточно земли на севере Добруджи, были размещены на экспроприированных у евреев сельскохозяйственных угодьях. Кроме того, продолжал Григореску, поскольку арумыны были известны своей коммерческой хваткой, их следовало «использовать» в качестве замены местных евреев, которые, особенно в Молдове, «монополизировали торговлю». Это последнее предложение подразумевало передачу арумынам коммерческих фондов, экспроприированных у евреев (об этих и другом экспроприированном у евреев имуществе смотри гл. 13)[394]. По сути, идея Григореску состояла в том, чтобы использовать проблему эвакуированного из Кадрилатера румынского населения как средство для ускорения «этнического очищения». Как мы вскоре увидим, это предложение вскоре станет официальной политикой румынского государства.

История обмена населением с Болгарией в 1940 г. – непопулярная в современной Румынии тема. Когда я изучал этот вопрос в архиве румынского Министерства иностранных дел, то в нескольких случаях с удивлением обнаружил, что я был первым специалистом, который работал с некоторыми важными делами. Даже историки, которые исследовали данную проблему, предпочитают трактовать ее в «фактологическом» ключе, избегая моральных оценок. В их представлении она выступает лишь как один из аспектов тех гигантских усилий, которые правительству пришлось приложить для борьбы с трагическими последствиями территориальных потерь лета 1940 г.[395] Однако значение этой истории огромно не только из-за колоссального количества людей, жизнь которых она перевернула, но с точки зрения того глубокого отпечатка, которое эти события оставили в ментальности румынских руководителей и бюрократов. Коварное и жестокое обращение, которому румынское правительство подвергло своих граждан «неправильной» национальности, большинство из которых не совершало ничего противоправного и не хотело ничего иного, кроме возможности жить в стране, в которой они родились и выросли, было беспрецедентным в новейшей румынской истории. С этого момента ранее немыслимая идея, что румынских граждан можно заклеймить как «чужаков» и затем выдворить, вопреки их ясно выраженной воле, за пределы Румынии, заменив другими, воспринимавшимися как часть румынской этнической группы, даже если они никогда в Румынии не жили и не хотели там жить, будучи однажды испытана на практике, стала восприниматься как законный и вполне приемлемый инструмент управления.

Заключение к части I