Очищение тьмой

— Тоже мне, сокровище. Не изотрется. Я знаю, что вы имеете в виду. Конечно, вот так, внаглую, это с ним впервые. Он и раньше погуливал, ему зачлось, я в долгу не осталась. Однако тратит свое, что мне положено, отдает до копейки. Конечно, когда этот жуткий тип приехал от него за деньгами, я слегка струхнула. Такая физиономия — зарежет и не перекрестится. Даже когда он письмо от Лени мне подал, я еще сомневалась. Чем черт не шутит, думала, может, похитили да выкуп требуют. Знала бы, на что ему эти деньги… Видно, крепко его эта шлюшка зацепила, он ведь у меня за копейку готов удавиться.

— Письмо у вас?

— Нет, в тот же вечер Леня позвонил по междугородке…

— Откуда?

— Не знаю, по автомату звонил. Сказал, что из Тольятти. Дома его денег не было, он помнил, так что четыреста тысяч ему с работы принесли. Я позвонила, завмаг и завез. Деньги я отдала вместе с письмом.

— Вас не насторожило требование отдать письмо? — А с чего бы?

— И не побоялись незнакомого человека пустить в дом? Мало ли что…

— А чего мне бояться? Письмо от Лени я из-за двери взяла. Если б что не так я баба здоровая, кухня рядом, да и топор искать недолго.

— Да, рука у вас, видно, тяжелая, Екатерина Александровна. Синячок у супруга — ваша работа?

— Вот еще! Морду ему подправили те самые, с которыми он приехал из Тольятти. Вернее, один из них Из себя мужик не видный, не скажешь, что с моим боровом в два счета управился. Лене на все плевать, за деньги и побои стерпит. А второй — тот вообще запойный, как его такого в серьезном деле держат — ума не приложу. Мне эти пьяницы и в буфете уже поперек горла.

«Что бы ты, матушка, без них делала?» — усмехнулся Строкач.

— Привез он их домой, я стол накрыла, ну, они и сели. Туда-сюда, и часу не прошло, выпили все до капли, ищут добавить.

— Это чтоб у вас да не было!

— Дома помногу не держу. Так, чуть-чуть иной раз самой хочется расслабиться, а когда и человеку помочь, вот как этому из Тольятти. Живая душа как-никак. И второй по делу Лене вмазал — мыслимо ли, поехал за водкой, а вернулся почти через сутки. Тот, второй, пока ждали, весь одеколон в доме выхлестал. До чего люди себя доводят! Ведь помереть мог.

— С чего бы это?

— С недопою. Мало я таких у себя в буфете повидала?!

— Но ведь Леонид Владимирович не за водкой поехал — его вызвали, сигнализация сработала. Не мог же он магазин оставить!

— Ох, не знаю.

— Как, кстати, их звали, ваших гостей?

— Маленький и запойный — Федя. Второго не помню.

Когда Строкач подъехал к дому Сутина, парни из прокуратуры жевали бутерброды. Машина стояла за углом, несколько в стороне от единственного подъезда.

Свои «жигули» Строкач отогнал подальше и перебрался в машину коллег. Те встретили его утомленными улыбками. Водитель откровенно зевал, его напарник бурчал:

— Торчишь тут, как проклятый, язву растишь, пока это дерьмо на «хонде» не явится. Еще и уговаривай его без санкции ехать с тобой ради какого-то эксперимента, который он, скорее всего, сходу раскусит…

— Нету еще? — на всякий случай спросил Строкач.

— Думаешь, мы его в багажнике прячем? Ты это заварил, тебе и действовать. Но это крепкий хлопец. Хорошо бы прихватить его на обратном пути, с деньгами. Какая-никакая, а улика…

— Какие, к черту, улики. Сутин сроду не даст против Мерецкова показаний. Его пришьют раньше, чем он успеет их подтвердить на суде. Тут дело хитрое… Ба, а вот и наш друг! — В конце улицы появилась стремительно движущаяся малиновая «хонда». — Посигналь нашим, будем брать. Лучше им с Сутиным не встречаться. Неизвестно, какое Мерецков принял решение, а Сутин нам нужен живой. Так, Грызин за рулем. Это что-то да значит.

«Хонда» причалила, как обычно, прямо к подъезду, пассажиры мгновенно покинули ее. Впереди двигался водитель — среднего роста, подтянутый, ежеминутно готовый встретить опасность. Дверь распахнулась изнутри. Появившийся на пороге мужчина в сером костюме держал в руке удостоверение.

— Грызин, Мерецков? Вам придется пройти с нами для выяснения некоторых обстоятельств.

Мягкий шорох шин позади лаконично сообщил, что человек с удостоверением действует не в одиночку. Мерецков быстрым движением обернулся навстречу приближающемуся Строкачу.

Майор улыбнулся и выставил вперед ладонь.

— Это всего лишь прокуратура. Так что стрелять не стоит. У нас к вам буквально пара вопросов.

— Ну зачем этот цирк, Павел Михайлович? Позвонили бы — я и сам бы приехал.

— Откуда? С соборной колокольни? — Строкач казался благодушным. — Нам действительно нужно поговорить, Константин Петрович.

— Чувствуется. Целая армия задействована.

— Обижаете. Вы человек легальный. Вам ли не знать, что задержания проводятся иначе.

Широтой улыбки Мерецков вполне мог посоперничать с майором. Только лицо Грызина оставалось жестким, словно высеченным из твердого дерева. Строкач рассыпался:

— Конечно, если у вас, Константин Петрович, какое-то спешное дело, ради Бога. Но поговорить так или иначе придется.

Мерецков с деланным отчаянием махнул рукой.