Очищение тьмой

И снова туннель После кромешной тьмы пещеры он казался неплохо освещенным и уже не таким нескончаемо длинным. Знакомым было и помещение, куда они свернули. По-прежнему на стуле восседал Второй. Глаза его буравили вошедших с таким интересом, словно он видел обоих впервые. Женственный рот змеился в усмешке.

— Ага, вот и товарищи по несчастью! Милости прошу. Ну-ка, быстро разойтись по углам! Живее!

Пистолетное дуло, уткнувшись в бок, сообщило Мерецкову достаточную скорость. Теперь все четыре угла помещения были заняты — двое конвойных, двое узников. Посередине на вращающемся табурете покачивался Второй.

— Знакомство ваше, друзья, оказалось кратким. Но, надеюсь, разлука вас не слишком огорчит? Отлично. Будете прощаться?

Два выстрела оглушительно раздались в замкнутом пространстве. На грязно-белой рубахе мальчишки начало расплываться темное пятно. Он тоненько взлаял, как крохотная собачонка, схватился за грудь, словно собираясь поклясться, но третий выстрел, задержавшийся на секунду, все довершил. Пуля попала в лоб, выхлестнув из черепа вязкий фонтанчик кровавых брызг, растекшихся полоской по бетону. Лихорадочно работавший мозг Мерецкова отметил именно в этом углу в первый раз он заметил все эти потеки и сгустки. Следы хозяев не занимали, некому было в них разбираться.

— Так как, Костя? Может не стоит барахтаться? Все равно все на виду. Вот видишь — мальчик чего-то не понял, глядишь, уже и трупик унесли. Так и тебя поволокут, у нас не паркет, вроде как у тебя… Заглянул я к тебе. Неплохо, неплохо. Грызин, конечно, зубами пощелкал, да неважно у тебя дрессировка поставлена. В общем, давай, отрабатывай жизнь.

— А на кой я вам мертвый?

— Я и говорю — чтобы ко всеобщему удовольствию. Так как, говоришь, милицейских устряпали?

— Чего тут говорить? Сами они и нарвались. Аптекарь не только на сигнализацию надеялся. В баре была единственная бутылка армянского коньяку с такой дозой, что роту положить можно. Вышло им боком.

— А какого хрена их понесло в квартиру Бобровского?

— За вещами, за чем же еще. Было что взять у старого козла, накосил.

— На чем? Только не врать! Финт в сторону — и в гроб.

— Наркотики он продавал из своей аптеки.

— Через тебя?

— Через моих людей.

— Нехорошее дело. Не признаем.

— Ну, я ведь с вами знаком не был. Да и не это мне главную прибыль давало. Аптекарь трусил, товару было немного.

— То есть, меньше, чем бы тебе хотелось?

— Э, человек — такая скотина, все ему мало. Если эти дела вам не по вкусу — ради Бога. Тем более, что Бобровский уже на том свете, а других каналов у меня нету. Возиться с коноплей да с соломкой — дохлое дело, сгоришь на транзите. Статья больно суровая.

— Но ведь и доходы!

— Да ну, просто подвернулся этот Бобровский. Мы установили, что через него лекарства идут на рынок, это бизнес дай Бог. Вот я и подъехал к нему: «Вы такой состоятельный человек, наверное, нуждаетесь в охране, чтобы не случилось худого».

— И все?

— Нет. Семен Михайлович человек с понятием, с таким можно было дело иметь. Да и ему через меня было удобнее работать.

— Да, ты у нас — сила, — насмешливо протянул Второй.

Мерецков сидел смирно.

— Я к вам всегда относился с уважением, и работать с вами — дело серьезное. Но без Бобровского все равно наркоту брать негде. Мак и конопля целиком уходят к цыганам. «Ромале» мне, конечно, не указ, но все как один стучат. Милиции выгодно — к игле информация сама стекается.

Второй кивнул:

— Я плевать хотел на проблемы наркоманов. В конце концов сами виноваты — нечего пасть разевать, трепаться, как последняя сука.

— Тут дело не в трепе. Наркотики дорогие, а платить надо, вот и рассчитываются краденым. А угрозыск тут как тут. Как засветился кто с дела, сейчас и берут. Конечно, не в самом притоне, где-нибудь подальше.

— Хорошо, давай к делу. Ну ладно, эти двое отравились, а третий, начальник ихний? А сам Бобровский?

— Я получаю долю с разных дел. Обычно платят те, кто сам замазан торгаши всякие, воры. Не все, но те, кого я достал. А недавно покатилась по городу волна грабежей, появился чужой рэкет. Крутые профессионалы, работают, будто специально, чтобы побольше крови. Видать, любят это дело. Короче, Бобровский внезапно отказался со мной дело иметь.

— Вот так — ни с того, ни с сего?..

— Конечно, нет. Я сразу понял, что есть кто-то у него за спиной. Каналы сбыта у него и раньше были, так что он вполне мог и без нас обойтись в этом. Разговор шел у него в кабинете, домой к себе он не пускал никого. Ну, я его положил на пол — меня долго просить не надо — и объяснил, что к чему. Бить не бил, но он у меня с перепугу обмочился, пока не вспомнил, кто хозяин. У него и раньше бывало — наглел. То спортклуб ему этот высели — магазин ему открыть не терпится, то еще чего-то… Не нажрется никак. Я с каратистами ссориться не стал, ихняя молодежь — сплошь ненормальные. Ничего не втемяшишь.

— Ну, положим, слухи, что Глеб не только сам замешан в рэкете, но и пацанов школит на это — твоя работа.

— Есть маленько. Девочек к пацанам из «Богатыря» тоже я пристроил.

— Это когда уже Глеба убрал?