Очки Гудвина

– Разве плохо будет, если этот дом снова оживет и мы все, как раньше, будем собираться здесь каждую субботу-воскресенье все вместе – мы, ты, Анна со своими детьми?

Антон покачал головой.

– Время линейно, невозможно вернуть прошлое. Так как было, уже никогда не будет. Невозможно все время оглядываться назад. Анна живет слишком далеко, чтобы летать сюда на выходные, что касается меня, ты знаешь мои привычки – я не собираюсь их менять. – Он посмотрел на часы и спохватился. – Мне пора. Очень рад был тебя повидать. Боюсь, теперь встретимся не скоро. Виктору привет. Жаль, не удалось увидеть его и мальчишек. Но я привез все, что обещал им ко дню рождения.

Он кивнул в сторону двух больших, завернутых в цветную бумагу коробок, стоящих у входной двери.

– Но ведь день рождения завтра! Они так тебя ждали! Они уже забыли, как ты выглядишь! Ты, что, действительно не останешься?!

– Я, правда, не могу, – Антон посмотрел на часы и быстро поднялся. – Извини, у меня уже ни одной лишней минуты. Ровно в три я должен быть в банке. Сегодня контрольная проверка и Лотерея. Ты же знаешь, ни один вкладчик ее не пропустит. Я бы советовал тебе тоже открыть счет, время летит, как стрела…

Он торопливо чмокнул сестру в щеку.

– Хорошо, я подумаю. Я постараюсь. А ты мог бы и чаще приезжать.

Но последних слов Антон уже не слышал. Вышедшая следом за ним на крыльцо Тамара с печальным выражением наблюдала, как он спешил, почти бежал к своей красной машине.

2

Виктор прилетел через полчаса.

– А где Антон? – удивленно спросил он, проходя в столовую, где Тамара накрывала стол к обеду. – Я не видел его машины, он что, еще не приехал?

– Уже уехал.

– Он же обещал детям быть на дне рождения!

Тамара присела на стул.

– Сегодня Лотерея, сказал, что ему нужно обязательно быть в банке.

– Понятно, – протянул Виктор. – Все симптомы налицо. Между прочим, сегодня утром опять привезли одного такого накопителя с тяжелейшей травмой черепа. Украшал дом гирляндами к Новому году и свалился с лестницы. Вряд ли выживет, слишком долго пролежал в снегу. Как большинство из них, жил один, чтобы не тратить время на семью. Соседи нашли его только утром. Так что вряд ли он теперь сможет воспользоваться своими богатствами. Накопление ради накопления – вот прекрасная тема для твоих исследований.

Виктор взглянул на печальное жены и осекся.

– Извини, – виновато произнес он, – но мы же оба врачи и понимаем ситуацию. Как он вообще выглядит? Кожа? Глаза? Поведение?

– По-моему, без изменений… внешних, во всяком случае.

– Жаль, что не остался. Надо было его как-то задержать.

– Я пыталась, но это было невозможно сделать, – печально ответила Тамара. – У него каждая секунда на учете.

– Накопление ради накопления. Но ведь невозможно выиграть в этой игре! Как он этого не понимает? Ну, и сколько у него?

– Две восемьсот. Так он, во всяком случае, сказал.

– Наверняка больше. Они никогда не говорят правду. Но даже если это так, это очень, очень много. – Виктор покачал головой. – Две восемьсот! И – нищета, полное одиночество. Отказался от нормальной жизни, уехал в горы, живет при старом монастыре, в келье настолько маленькой, что если там кто-то есть, второй уже просто войти не сможет! Извини, не хотел тебе этого говорить, я ездил к нему месяц назад.

– Да что ты все извиняешься? Я все это знаю. Я тоже пыталась у него побывать – электросторож не открыл дверь. Мне сказали, что это самая маленькая комната в монастырском пансионе. Сказали, что он практически никуда не выходит. Они думают, что он молится день и ночь. А он уходит, уходит! Он совсем другой сейчас. Представляешь, даже не захотел подняться в свою комнату, не захотел увидеть мальчишек! А ведь как он их любил…

Махнув рукой, Тамара встала из-за стола и направилась к двери. Ее душили слезы. Виктор обнял ее за плечи.

– Не расстраивайся. Еще все может наладиться. Антон очень благоразумный человек. И мы ему поможем. Ты, как психолог…

– Ну что ты говоришь, – Тамара покачала головой. – Я знаю таких людей. Это безнадежно.

3