Одарённая

Она подумала о Раффине, как всегда склонившемся над книгами и колбами. Наверное, прямо сейчас они с Банном тоже заняты каким-нибудь экспериментом. К тому времени как она вернется, он уже будет женат на какой-нибудь даме. Ему придется жениться, а ее не будет рядом, чтобы дать ему выговориться, не будет рядом, чтобы высказать свое мнение, если он захочет его узнать. А он всегда хотел знать ее мнение.

– В конце концов, – сказала она, – мы решили, что об этом не может быть и речи, только посмеялись, потому что я не могла даже подумать об этом всерьез. Я бы никогда не согласилась стать королевой. А Раффину нужны будут дети, на что я бы тоже ни за что не пошла. И я не желаю быть привязанной к кому-то, пусть даже к нему. – Она посмотрела в огонь и вздохнула от сочувствия к Раффину, чьи обязанности были так тяжелы. – Я очень надеюсь, что он влюбится в какую-нибудь женщину, которая будет счастлива стать королевой и матерью. Так будет лучше всего. И пусть она родит ему целый выводок.

По кивнул в ее сторону:

– Ты не любишь детей?

– Мне нравятся дети, которых я знаю. Просто я не хочу своих. У меня не возникает желания их нянчить. Это трудно объяснить.

Катса вспомнила, как Гиддон сказал, что все изменится, – словно знал, что́ у нее в сердце, словно имел об этом хоть малейшее представление. Она выбросила в костер вторую косточку и отрезала от гуся еще кусок мяса. Почувствовав взгляд По, она, хмурясь, подняла голову.

– Почему у тебя такой взгляд? – спросил он. – Ведь вроде бы ты на меня ни за что не сердишься.

Она улыбнулась:

– Я просто подумала, что Гиддону от такой жены, как я, было бы одно огорчение. Интересно, он догадался бы, что к чему, если бы я растила в саду водяной паслен? Или просто подумал бы, что это очень мило и по-семейному?

По выглядел озадаченным:

– А что такое водяной паслен?

– Не знаю, может, у вас в Лиониде он называется по-другому. Это маленький пурпурный цветок. Если женщина ест его листья, она не может понести.

Они закутались в одеяла и улеглись перед догорающим костром. По широко, сладко зевнул, но Катсе совсем не хотелось спать. Ей пришел в голову вопрос, но она не хотела мешать По, если он почти уснул.

– Что, Катса? Я не сплю.

Едва ли она сумеет когда-нибудь к этому привыкнуть.

– Я подумала, получится ли у меня тебя разбудить, – сказала она, – позвав тебя мысленно?

– Не знаю, – задумался он. – Обычно я ничего не чувствую, когда сплю. Но если появляется опасность или кто-то приходит, всегда просыпаюсь. Можешь попробовать… – он снова зевнул, – если тебе так уж интересно.

– В другой раз попробую, – сказала она. – Когда ты не так устанешь.

– Катса, ты вообще никогда не устаешь?

– Конечно устаю, – возразила она, хоть конкретного случая как-то и не вспоминалось.

– Ты слышала историю короля Лека из Монси?

– Не знала, что есть такая история.

– Есть, – ответил По, – и очень давняя. И тебе стоит ее знать, раз уж мы туда едем. Я расскажу, и, может быть, тебе захочется спать.

Он перевернулся на спину, а Катса, лежа на боку, смотрела на очертания его профиля в свете догорающего пламени.

– Прошлые король и королева Монси были добрыми людьми. Не самыми великими государственными умами, – добавил он, – но у них были хорошие советники, и они были самыми добрыми к своему народу королем и королевой, каких только можно себе представить в наше время. Но у них не было детей. И они не радовались этому, как радовалась бы ты, Катса. Они отчаянно хотели ребенка, потому что им нужен был наследник и потому что они, как и, наверное, большинство людей, просто хотели ребенка. И вот однажды в замок явился мальчик, красивый мальчик лет тринадцати, смышленый на вид, с повязкой на одном глазу – он потерял его в раннем детстве. Он не говорил, откуда родом, где его родители и как лишился глаза, а только попрошайничал и рассказывал истории в обмен на еду и деньги.

Слуги приютили его, потому что истории он рассказывал чудесные – невероятные сказания о таинственных землях за семью королевствами, где из моря и воздуха появляются чудища, а из щелей в горах – полчища воинов и люди совсем не такие, как мы привыкли. В конце концов о нем услышали король с королевой, и его привели к ним, чтобы он рассказал свои истории. Мальчик совершенно их очаровал с самого первого дня. Они жалели его – бедного сироту с одним глазом, стали приглашать разделить с ними трапезу, справляться о нем, возвращаясь из долгих путешествий, звать в свои покои по вечерам. Они считали его сыном знатных родителей – он был образован, умел сражаться на мечах и ездить верхом. Они относились к нему почти как к собственному сыну. И когда мальчику исполнилось шестнадцать, а у короля с королевой по-прежнему не было своих детей, король совершил нечто необычайное. Он назвал мальчика своим наследником.

– Ничего не зная о его прошлом?