Одержимый обувью. От багажника автомобиля до международной империи с выручкой в миллиард $

Когда мы ехали в машине, я держал в руках ботинок, ощущал его текстуру, слышал запах кожи и восхищался проделанной работой. Переднее сиденье автомобиля было завалено обувью. Однако по-настоящему в такие моменты меня радовал человек, который сидел на почетном месте водителя.

Эта Sentra превратилась в офис. Помимо обуви, там также валялось много блокнотов, потому что я привык от руки записывать заказы и отмечать места доставки той или иной обуви. В машине отсутствовал кондиционер, а пробки в городе и его окрестностях возникали постоянно. На воображаемых экранах моего сознания отображался бесконечный поток новых мыслей и идей, которые люди просто не успевали уловить. Я часто выходил из себя, и больше всего доставалось Дэвиду. Если в машине становилось жарко, я срывался на него из-за отсутствия кондиционера. Когда мы попадали в пробку, я приказывал ему сделать полицейский разворот на 180 градусов, несмотря на то, что по встречной полосе на нас летели другие машины. Что касается Дэвида, то он всегда оставался спокоен и уравновешен. Он просто продолжал смотреть на дорогу независимо от того, что летело в его сторону в прямом или переносном смысле слова. Как-то раз мы проторчали больше часа в серьезной пробке на шоссе Бруклин-Квинс, я думал, что сойду с ума от ожидания. Я пропустил одну встречу с клиентом и уже опаздывал на следующую. В итоге выпрыгнул из машины и начал руками показывать другим автомобилям двигаться так, чтобы открыть нам путь для проезда. Несколько раз меня чуть не сбили, но я удивился тому, сколько водителей действительно прислушались ко мне и переехали на другое место, чтобы освободить нам дорогу. Наверное, в тот момент Дэвид понял, какой я на самом деле псих. Он кричал мне из машины: «Стив, садись обратно!»

Я не обращал на него внимания. Мы должны были выбраться оттуда. Движение наконец-то возобновилось, и я побежал обратно в Sentra, уворачиваясь от набирающих скорость машин. «Погнали!» – прокричал я, как только вернулся на пассажирское сиденье.

Да, я отказался от наркотиков, но остался все тем же засранцем, лишенным терпения и страдающим СДВГ. Я не горжусь этим, но это едва ли не самая неприятная вещь из тех, которыми я делюсь на протяжении всей книги. Я был одержим маниакальной идеей добиться успеха. Из-за этого у меня были постоянные перепады настроения и чувство тревоги. Я усвоил урок, который принесла мне работа в Soulier, и знал, что нельзя останавливаться ни на секунду ни перед чем: будь то чертовы пробки, доводы разума или чувства окружающих.

К счастью, на реабилитации я встретил человека, который меня успокаивал, по крайней мере когда находился рядом. Паула была решительной и умной брюнеткой. Она работала в шоу-бизнесе и тоже не так давно избавилась от своей зависимости. Прежде я никогда не встречался с девушкой гораздо веселее меня. Что ж, Паула была не только смешнее, но и гораздо умнее и круче, чем я, и мне это нравилось. Как только у меня выпадала свободная минута, мы отправлялись гулять, и она знакомила меня с городом. Я жил там уже несколько лет, но все еще чувствовал себя деревенщиной. Паула родилась в Нью-Йорке и всю жизнь провела в Гринвич-Виллидж. Она знала все модные магазинчики, а также их владельцев, она была воплощением городского стиля, что оказало на меня огромное влияние и, конечно, сказалось на раннем дизайне обуви, которую я создавал.

В 1989 году не так много компаний ориентировались на продажу товаров для подростков, но подрастающие покупатели смотрели на мир иначе. Поколение X прозвали «поколением бездельников», они выражали недовольство по любому поводу. Это те неокрепшие умы, которые росли в период огромного количества разводов: число родителей-одиночек возрастало, появлялось все больше семей, где работали оба супруга, а их дети зачастую были предоставлены самим себе. В итоге цинизм последних отразился во всех сферах: в живописи, музыке и моде. Конец 1980-х стал золотым веком хип-хопа, который совпал с зарождением гранжа. Это привело к появлению уникального стиля, и многие дизайнеры обуви не хотели или не могли отразить его в своих дизайнерских решениях.

Я перерос это поколение. На тот момент мне было уже за тридцать и на мое представление о стиле влияли как модные тенденции, популярные в бытность моей юности, так и тренды современности. Когда я только начал заниматься дизайном, то считал, что моя обувь привлечет женщин моего возраста. Когда я создал бренд Steve Madden, то получил невероятную реакцию со стороны покупательниц – я не ожидал, что среди них будут настолько юные девушки. Бо€льшая часть индустрии моды создавала одежду для состоявшихся взрослых и полностью игнорировала потребности молодежи. Популярные бренды обуви нисколько не изменились с тех пор, как мы продавали их в Jildor, но девочки-подростки хотели подчеркнуть свою индивидуальность, а не одеваться по образу и подобию своих родителей.