Одержимый обувью. От багажника автомобиля до международной империи с выручкой в миллиард $

В то время самой большой популярностью в Нью-Йорке пользовался торговый центр Roosevelt Fields, поэтому мы хотели начать именно с него. Единственная проблема заключалась в том, что они не отвечали на наши звонки. На обувь бренда Steve Madden был большой спрос, но наш розничный бизнес был слишком мал, чтобы арендодатель пошел нам навстречу. Я был вынужден искать иные пути, чтобы продавать обувь в этом торговом центре. Одним из наших заказчиков выступала сеть магазинов Shoe Box, которые задолжали нам приличную сумму денег за поставку проданной обуви. Мы пытались взыскать этот долг в течение нескольких месяцев. Выяснилось, что у Shoe Box открыто два магазина в Roosevelt Fields. Я убедил владельца передать мне один из договоров аренды в качестве оплаты долга.

Это была большая победа, но чем чаще нам улыбалась удача, тем сильнее я нервничал. События развивались стремительно, и я не хотел, чтобы наш успех оказался мимолетным явлением. В тот год я купил себе две пары ковбойских сапог: черную и зеленую. Кажется, что это пустяк, но для меня это было настоящее расточительство. Я никогда не тратил деньги на себя и со времен колледжа так и не разжился вещами. Спустя пару дней меня настолько пожирало чувство вины, что пришлось вернуть одну пару сапог. Я не изменился в этом отношении. Не хочу покупать за сто баксов новые солнцезащитные очки, зная, что в итоге потеряю их.

Мне ужасно не нравится тратить деньги впустую. Возможно, причина кроется в заниженной самооценке или в глубоко укоренившемся желании сэкономить или во всем вышеперечисленном.

Я также не торопился нанимать новых сотрудников. Вся моя семья теперь жила во Флориде, и Люк полностью оказался во власти своей зависимости. У нас был склад во Флориде, поэтому я устроил туда на работу Люка, надеясь, что стабильность ему не повредит. В тот момент я еще не знал, что у моего брата Джона появились проблемы с алкоголем. Я встречался с ним гораздо чаще, чем с Люком. Когда мы виделись во время игры в гольф или когда я навещал его семью во Флориде, он умело скрывал свою зависимость.

После закрытия Madden Securities Джон стал работать на фондовом рынке. Казалось, дела у него шли в гору, но заработок был нестабильный. Во время редких встреч с родителями я видел, что они переживают за него. Они всегда гордились своим сыном, но теперь все изменилось.

Мои родители никогда не говорили про мой успех, но наверняка знали, что я нашел свое место в жизни. Время от времени отец интересовался, могу ли я устроить Джона на работу в свою компанию. «Разве у вас не найдется для него подходящей должности?» – спрашивал он. Но мне казалась немыслимой идея нанимать сотрудника, в котором мы не нуждались, даже если дело касалось моего старшего брата.

В день открытия магазина в Roosevelt Fields я хотел удостовериться, что все полностью готово, поэтому работал с Марком в торговом зале. «Спорим на сто баксов, что сегодня мы не заработаем больше десяти штук», – сказал я. Поймите, десять тысяч – это приличные деньги, но мне необходимо было убедиться в том, что наши высокие ожидания оправданны.

«Стив, я проработал здесь несколько недель, – ответил Марк. – И вижу, как многие девушки с нетерпением ждут открытия магазина. Меньше десяти тысяч мы точно не заработаем». Мы заключили пари и закончили с проверкой витрин. Вскоре настало время открытия, и когда я подошел к входу, чтобы открыть двери, – передо мной предстало удивительное зрелище. В холле выстроилась целая очередь девушек, которая простиралась за пределы трех соседних магазинов. Мы заработали десять тысяч еще до полудня.

С этого момента нам приходилось каждые выходные сдерживать толпу покупательниц, которые приходили в наш магазин в Roosevelt Fields. Вы будто попадали в самый крутой клуб города. Я работал в торговом зале, общаясь с клиентами, а Марк играл роль швейцара, поочередно впуская новых покупательниц. Разумеется, наш успех заметили и другие торговые центры этого района. Теперь мы получали множество предложений об аренде, а не наоборот. Марк автоматически стал директором по розничной торговле и начал открывать все больше магазинов по всей стране.

Работа в торговом зале в Roosevelt Fields помогла мне лучше понять наших покупателей. Изначально мы ориентировались на создание обуви для подростков, но при этом заметили, что женщины в возрасте пятидесяти лет, которые проживают в центральных районах, также с удовольствием носят нашу обувь. В районах Западного и Восточного побережья, где мы прочно зарекомендовали себя как бренд для подростков, дело обстояло иначе, к нам приходило крайне мало клиентов старше тридцати лет. Мне нравилось, что наша целевая аудитория – это молодежь, но я также хотел, чтобы по мере роста компании мы расширили сегмент наших покупателей. Я был уверен, что зрелые женщины из Нью-Йорка и Лос-Анджелеса полюбят нашу обувь, если предоставить соответствующий ассортимент.