Одержизнь

– Это горы, Акеми. Старые горы. Они из камня. Это как морщины на лице старухи-Земли, – спокойно объясняет он девушке. – Если я правильно помню географию, Центральный массив – далеко не самые высокие горы Франции.

– Я тоже никогда такого не видел, – признаётся Жиль. – Нам придётся как-то передвигаться по ним?

– Нет. Дорога идёт между ними. Мы едем вдоль Роны, она протекает в низине.

– Это та река, которую мы переезжали и под нами страшно гремел мост? – уточняет Амелия.

– Да, верно, – кивает священник. – Теперь она где-то левее нашей дороги.

– Хочу купаться! – оживляется девочка.

– Привал сделаем у водоёма, – обещает отец Ксавье.

Жиль и Акеми обмениваются взглядами. Мальчишка вопросительно приподнимает брови, девушка едва заметно кивает. Бледные с самого утра щёки её розовеют.

Через час им встречается небольшое озерцо правее насыпи. Ветер колышет высокую траву, и кажется, будто озеро – спокойный островок среди моря. Жиль свистит, требуя остановки, Гайтан далеко впереди машет ему рукой: понял, тормозим. Путешественники спешиваются, идут навстречу друг другу по шпалам. Сорси демонстративно смотрит куда угодно, только не на Акеми. Гайтан разминает кисти усталых рук. Зато Жак Фортен необычайно оживлён и возбуждён.

– Нет, ну это просто волшебно! – сверкая под солнцем стёклами очков, восклицает он. – Это невероятно прекрасно! Какие горы! А долины! Вы только подумайте: мы первые за двести с лишним лет, кто это видит!

– Да-да, – скучно тянет Сорси. – Гайтан, бери канистры, пошли за водой, заодно искупаемся.

Священник провожает их настороженным взглядом. Слёзы Акеми с утра не дают ему покоя. «Не нравится мне это, – думает он, хмурясь. – Хорошо, если ссора была мелкой и девушки конфликт замяли. Всё же подруги, вместе работали. Гайтан меня больше беспокоит. У него есть веская причина не любить Акеми. Но вроде как всё в порядке, он к ней агрессии не проявляет».

– Жиль, Акеми! – окликает Ксавье парочку, которая потихонечку спускается влево от насыпи, крепко держась за руки.

– Мы чуть-чуть прогуляемся! Вернёмся – и тоже сходим за водой, – уверяет Жиль.

– Сам схожу, – сдаётся Ксавье. – Гуляйте. Так, моя прекрасная мадемуазель Амелия, вы подождёте, пока я вернусь? Если к воде есть хороший путь, мы с вами сходим искупаться. Только обещайте никуда не уходить!

Амелия расцветает, как и всякий раз, когда ей говорят «вы», важно кивает.

– Э-эй, малютка! – зовёт её Сорси. – Пока месье Жак замещал меня на рычагах, я связала тебе друга. Смотри-ка!

Она протягивает подбежавшей девочке связанного из ярко-зелёных ниток маленького зверька с длинным носом и ушами и короткими лапками. Вместо хвоста у зверька длинная нитка. Подарок ложится в подставленные ладони, девочка радостно вопит «Спасибо!» и убегает на свою дрезину под навес. Там она устраивается на сиденье, вытянувшись во весь рост, вынимает из котомки длиннолапого кота и на два голоса принимается знакомить его с новым зелёным другом:

– Миу-Мия, это месье Вер. Он такой, потому что родился тут, в траве. Ой, мне очень приятно, месье Вер, здравствуйте! А я великая путешественница, королева кошек. Я еду не знаю куда, но там очень здорово. Расскажите, как вам тут живётся? Ну, знаете, мадам Миу-Мия, как говорит мой друг-великан месье Гайтан, тут ваще зашибись! Вот посмотрите направо…

Время бежит, девочка с упоением возится с игрушками. Вдруг зелёный зверёк падет на пол, остаётся лежать на сиденье Миу-Мия. Амелия морщится, встряхивает заплетёнными в косы волосами. И жалобно зовёт:

– Жиль?

Она спрыгивает с дрезины. Смотрит в колышущееся разнотравье по обе стороны насыпи, трёт кулаком глаза, пытаясь вернуть чёткое зрение. Мир вокруг маленькой Амелии Каро кружится каруселью из городского парка.

– Жиль! Жиль, скорее!

Голосок слаб, ветер уносит её зов, топит в шелесте трав. Амелия кубарем скатывается с насыпи, с трудом встаёт и бросается бежать. Высокая трава путается под ногами, она падает раз, другой, снова встаёт и бежит… И зелёное море смыкается над ней. Малышка ползёт, плачет, стараясь разогнуть непослушные руки, но одержизнь в очередной раз берёт над ней верх.

– Жи-и-иль! Мне плохо…

Мальчишка давится вдохом, вздрагивает в объятьях Акеми. Она тяжело дышит под ним, раскрасневшаяся, довольная. В растрёпанных волосах запутались бутоны крошечных синих цветов, обветренные губы пощипывает от поцелуев. Девушка смотрит в небо, ей хорошо, спокойно и безмятежно. Но когда она переводит взгляд на лицо Жиля, ей становится не по себе. Мальчишка бледен, взгляд устремлён в одну точку, зрачки такие широкие, что голубые глаза кажутся чёрными.

– Ты что?..

– Амелия. Ей плохо. Одеваемся, скорее!

Оба быстро вскакивают, наспех одеваются, шнуровать ботинки некогда. Две минуты спустя они уже на насыпи, наперегонки несутся к дрезине. Обнаружив её пустой, бегут к сидящему на рельсах в обществе очередной книги Фортену.

– Жак, где Амелия? – выпаливает Жиль.

– Месье Фортен, я попрошу!

– Амелия где, придурок? – орёт мальчишка так, что у библиотекаря потеют очки.

– Где-то тут, – испуганно отвечает он. – Только что играла…