Один

Ну, знаете, самое понятное — это «Приключения майора Звягина», работа Веллера. Эта книга когда-то очень многое расставила в моей голове по своим местам, во многом от противного. Я помню хорошо, как Веллер ее привез в «Собеседник». Она тогда издавалась по главам в Эстонии, такими брошюрками. Он их привез. И конечно, это был шок! Вот где я обжег язык-то, в общем. Эта книга… Я помню, что Битов говорил, что читатель обжигается об «Лолиту», обжигает нёбо и долго не может ничего подобного читать, Битов говорил. А вот мне кажется, что книга Веллера как-то была гораздо более провокативна, особенно после первой главы: Звягин присваивает себе божественные полномочия и убивает палача-чекиста. Ну, там столько было приветов русской классической традиции.

Вообще Михаил Иосифович… Конечно, он меня сейчас не слушает, и вообще вряд ли ему до меня сейчас есть дело. А может, и есть. Ну, короче, Миша, если ты в Москве, то «Майор Звягин» — это опасная книга, но очень хорошая, очень! Она настолько полезная! Это в совершенно трэшевой обертке серьезнейшее философское произведение с огромным вызовом. И эта соломинка, с которой не расстается Звягин, которая и делает его последней соломинкой для многих… Никогда, когда читаешь Веллера, никогда не надо забывать, что с тобой играет гроссмейстер, и он дурит тебя на каждом шагу! Но «Приключения майора Звягина» — это очень и опасное, и полезное чтение. Во всяком случае, после этой книги вы прежним не будете, совершенно точно.

Хотя многое меня там так бесит, просто это невозможно! И я пародию на нее такую, помню, с женой сочинял про то, что… про двенадцать подвигов майора Звягина: майор Звягин переводит старушку через улицу, майор Звягин лишает феминистку невинности… Ну, там все было придумано довольно жестоко. Но при всем при этом это книга умная. И по крайней мере, хаоса у вас в голове после этого не будет. Я даже боюсь, что после этого у вас в голове воцарится слишком казарменный порядок. Но в любом случае прочесть эту книгу следует.

Из других? Знаете, вот если вам серьезную литературу надо, то первый роман воспитания, первый автобиографический роман в европейской литературе, первый вообще великий европейский роман — это «Исповедь» Блаженного Августина. И книги с девятой по одиннадцатую, даже с седьмой по одиннадцатую надо знать наизусть. Сначала там несколько больше теологии, ну а дальше идет такой страшнейший глубочайший психологизм. Я думаю, что прустовские корни в «Исповеди» Блаженного Августина. Я столько времени провел с этой книгой в свое время! И я так долго говорил цитатами из нее! «Я — человек, которому лучше пробудиться — все еще спал и понимал, что мне лучше пробудиться, но все еще был окован сном». Это было мое состояние в какое-то время. Нет, он совершенно великий писатель. И для меня эта книга была такой… я ненавижу слово «инициация», но, если хотите, таким существенным толчком.

«Всякий раз, когда начинаю книгу или фильм, подвергаюсь атаке со стороны таких соображений: а вдруг я ничего не почувствую? вдруг не впечатлюсь? Что это по-вашему? И как быть?»

Ну, знаете, шедевры, как известно, сами выбирают, на кого им производить впечатление, а на кого — нет. Вы совершенно не обязаны повторять чужие реакции. Я вам больше скажу: когда я прочел «Алису в Стране чудес», я был дико разочарован, я вообще не понимал, из-за чего столько шума. И я ее по-настоящему стал понимать лет с тридцати. Ну, просто, может, вам шедевр не под руку попался или не вовремя.

Я до сих пор не понимаю, что Кушнер находит в Прусте. Ну, вот я сколько… Я в разных переводах брался за него. Тут, кстати, вопрос: «В каком переводе Пруста читать?» Кушнер французский выучил, чтобы его читать в оригинале. И кстати говоря, именно чтение в оригинале заставило его говорить, что «Пруст — не столько проза, сколько такая особенная поэзия». Может быть. Ну, перевод Баевской мне кажется образцовым, но я-то по-французски не так говорю, как Кушнер. Поэтому мне кажется, что и Пруст переоценен, да и масса есть книг, которые не легли мне на душу. Знаете, «Тихий Дон» я полюбил лет в сорок. Если вам что-то не показалось — ну, просто вы это читали не в то время. А может, это вообще не ваше. Никакого греха в этом нет.

«Мне кажется важным услышать лекцию о Хармсе, особенно после воспоминаний Марины Малич».

Хорошо. Хармс вообще уверенно побеждает… А, нет! Набоков. Набоков не отстает!

«Есть ли у вас учебный курс про продвижение?..»

Нет, этим я не интересуюсь совершенно. Продвижение — это в наше время не составляет проблемы. Напишите шедевр — и все его заметят.