Один человек и один город

– Так и есть. По сути. Для избранных счастливчиков происходящее явно было больше, чем волшебством.

– И много их?

– Рожденных заново? Понятия не имею. Думаю, кое-какую пищу для размышлений даст сводка пропавших без вести. Люди ведь пропадали в Низине?

Эста кивнул:

– Нечасто. Но да, бывало такое.

– Ну вот. Только не все из них отправились в лучшую жизнь, как выяснилось.

– М?

– Помнишь вчерашний скелет?

– Хочешь сказать…

– Сеньорита Веласко тоже получила сказочное предложение. Я прочитал письмо, неотправленное. Нашел, когда вывозили хлам из её дома. Куча счастья, предвкушение, упоминание о строжайшем запрете делиться с кем бы то ни было информацией, восторги и прочие глупости.

– Оно у тебя?

– В мусоре оно. И скорее всего, уже переработано. Я же не знал тогда, о чем идет речь. Подумал: странное послание. Но раз человека давно уже не было, и никто его не хватился… А вчера все встало на свои места.

– С трупом-то понятно. Только откуда взялась придумка про чиновника?

А это уже вторая часть истории. Самая занимательная.

– Я лично видел и слышал, как вручался последний такой подарок.

Норьега глубоко вдохнул:

– Ты?

– Да, сподобился. Правда, насколько понимаю, это произошло вовсе не случайно, а с прицелом.

– С прицелом на что?

Сейчас в ход должны пойти детали. Подробные и неопровержимые. К сожалению.

– Чиновнику нужна была база, из которой можно выбирать счастливчиков. Чтобы соблюсти справедливость, наверное. Равные права на удачу. Собственноручно собирать досье не с руки, особенно если ты по долгу службы не имеешь отношений с необходимой фокусной группой. Значит, нужен посредник. Человек, способный добывать специфические сведения, не вызывая подозрений. Не рискуя ни собой, ни участниками «лотереи», в общем. Улавливаешь?

– Стараюсь.

– Поэтому чиновник привлек к исполнению своего плана сотрудника муниципалитета. Из отдела социального надзора, так было удобнее всего. Естественнее.

Судя по напряженной работе мысли, отразившейся на лице Норьеги, тот начал перебирать в уме коллег.

– Но как говорится, если тайну знают двое, это уже никакая не тайна… Тот муниципальный служащий начал играть в свою игру. Наверное, торговать информацией. И видимо, счастливчики прекратили добираться до места назначения. Либо вместо них в медицинском центре появлялся кто-то другой. Как думаешь, сколько согласится заплатить человек «в бегах», чтобы без проблем получить новую жизнь?

– Сколько попросят.

– Ага. Схема ясна?

– С твоих слов… Да. Но это пока ещё только слова.

Я вынул из-за пазухи листки досье и положил на стол перед Эстой.

– Узнаешь бланки?

Кивок.

– А имена?

– Двоих точно разыскивали. И не нашли. А это та женщина, которая…

– Вместо лучшей жизни нашла смерть.

Норьега разложил обрывки личных дел в подобие пасьянса.

– Наши бумажки. Весь отдел пользуется такими. А в отделе человек… Много.

Последнее слово прозвучало вопросительно. Не в смысле, что социальный инспектор сомневался в своей оценке количества персонала. Вопрос подразумевался совсем иной. И спустя несколько секунд он все-таки прозвучал:

– Кто?

– Это так важно?

– А на кой черт ты тогда вообще все это рассказывал?!

– Чтобы кто-нибудь знал о происходящем.

– Почему именно я? Я же тоже работаю в отделе надзора. Могу ведь быть заодно с тем твоим злодеем.

Не такой ты человек, Эста. А даже если такой, то притворяешься просто поразительно. Хочется верить сразу и безоговорочно.

– Что ж, считай, рискнул. Удачно или нет, дело десятое.

– Тебе просто не к кому было больше пойти, да?

Угу. Ситуация вполне прозрачная. И я бы даже признал это сам. Вслух. Через минуту, не больше.

– Я хотел поставить тебя в известность. Потому что тебе небезразличны судьбы твоих подопечных.

– А что дальше? Что мне делать?

– Выбор за тобой.

– Ну уж нет! - Он сгреб листки в одну кучу. - Это все прекрасно! То есть, ужасно. Неважно. Ты пришел, рассказал жуткую историю, но при этом не сказал ничего конкретного!

– Например?

– Имена! Где ты взял бланки? Нашел на улице? Не поверю.

– Конечно, нет. В муниципалитете.

– Будешь утверждать, что нашел?

– Их положили в мусорный мешок, который я вез.

– Значит, ты видел, кто это сделал?

– Да.

– Кто?!

Наверное, стоило просто все записать. На бумагу. И отправить почтой. С именами, датами, стенограммой бесед. Но мне почему-то показалось, что живое участие будет эффективнее… По крайней мере, оставит нужный след в чувствах.

– Ты знаешь этого человека. Большего не скажу.

– И про чиновника не скажешь? Ты же видел и слышал его, да?

– Он заслуживает уважения. Глупая затея была, наивная, но искренняя. Он хотел помочь.

– Единицам?

– На всех не хватило бы даже его имущества.

Ой, зря я это сказал: Эста сразу подобрался, как охотничья собака.

– Даже «его» имущества, говоришь?

А небо за окном такое… такое… Ясное, как правда.

– Сенатор, да? Больше никто не смог бы.

– Без комментариев.

– А ты его защищаешь.

Нет. Ни капли. И не пытаюсь.

– Это личное. Не поступок «хорошего гражданина», а что-то вот тут, - он наклонился и ткнул кулаком мне в грудь.

– Эста…