Один год

- Он действительно находился при мне неотлучно, мы отметили и легли спать. Скромно отметили. Присутствовали журналист Ханин, товарищ Окошкин, врач Антропов и я. Еще Патрикеевна...

В трубке щелкнуло, Окошкин спросил:

- Ну, что она? Не поверила?

- Знаешь, Василий! - слегка даже заикнувшись, сказал Лапшин. - Знаешь!

- Знаю, Иван Михайлович, - устало опускаясь в кресло, ответил Окошкин. - Все знаю. Конечно, некрасиво. Но ревнивая, просто жутко. Можно папиросочку у вас взять?

Покурив, он подвинул к себе торт и спросил:

- Разрешите, я еще скушаю? Крем здорово вкусный, просто великолепный. Если бы еще личная жизнь сложилась окончательно. Вы войдите в мое положение, разберитесь по-товарищески...

Но, заметив недобрый блеск в зрачках Лапшина, сделал вид, что заинтересовался газетой, и даже воскликнул:

- Смотрите-ка, Костя наш чего делает?

- Какой он тебе Костя?

- А что особенного? Наши ребята его так между собой всегда называют Коккинаки, Костя! Молодой же парень!

Иван Михайлович не нашелся что ответить и только вздохнул, а Василий прочитал вслух сообщение о перелете самолета "Москва" в США и стал объяснять Лапшину сложности в сооружении тяжелых самолетов.

- Много ты, Васюра, знаешь, но неточно, - сказал Лапшин. - Здорово приблизительно.

Попозже пришел артист с большой челюстью - Захаров, - и, здороваясь с ним, Лапшин глядел на дверь, ему казалось, что сейчас войдет Балашова.

- Я, батюшка, нынче один, - словно поняв его взгляд, сказал Захаров, фертов своих к вам не повел. Не умеют себя вести, пусть и сидят дома...

И он начал длинно говорить про неизвестных Лапшину французских братьев Гонкуров, которые, перед тем как описать смерть, долго ходили по больницам и наблюдали умирающих. Он говорил, а Лапшин слушал и не понимал, всерьез рассказывал Захаров или шутил.

- Так уж я вам надоедать не буду, - сказал артист, - пойду попасусь среди ваших работников, понаблюдаю тихонько, если позволите. А завтра-послезавтра Катюшу прихвачу, очень она к вам просится...

Лапшин проводил Захарова к Побужинскому, с радостью повторил про себя слова насчет Катюши и приказал привести к себе Мирона Дроздова. После Мирона он допрашивал Мамалыгу, потом еще двух дружков, взятых нынешней ночью. К обеду он вычертил схемку - все сошлось на Балаге, не раз судившемся по самым разным делам. Но Балагу трогать было решительно нельзя, тогда бы потерялась последняя ниточка, ведущая к Корнюхе. Отхлебывая простывший чай, он вызвал Бочкова и спросил ровным голосом, стараясь не выдать своего волнения:

- Николай Федорович, ты, по-моему, этой подробностью тоже занимался, сидел Жмакин вместе с Корнюхой?

- Абсолютно точно, сидел.

- Корнюхе известно, что Жмакин сорвался?

- Поскольку Балага Жмакина видел и тот даже его кормил обедом, надо думать, известно. Если, разумеется, Балага с Корнюхой и сейчас связан.

- То-то, что связан... Каким путем, неизвестно, а только связан.

Несколько минут они оба молчали сосредоточенно и хмуро.

- А пойдет Алешка на это? - догадываясь о мыслях Лапшина, спросил Николай Федорович. - Не испугается кодлы?

- Не кодла, а воровской сход! - нравоучительно заметил Лапшин.

- И не сорвался, а совершил побег! - поддел Бочков начальника.

Оба улыбнулись. Лапшин сильно, всем телом потянулся, потом заговорил:

- Корнюха убил Толю. Как умирал Грибков, Алешка видел. Это произвело на него сильнейшее впечатление. Все остальное зависит от нас, Николай Федорович. Если мы с тобой вернем Жмакину правду, то есть веру в справедливость, он - наш, советский парень. Конечно, с вывертами, но ведь за Митрохина грошами не расплатишься. И Хмелянский, и Сдобников, и другие ребята нам немало крови испортили, однако ж сейчас люди. Балагу мы "пасем", хоть и плохо. Если он выведет Жмакина, разумеется по желанию самого Корнюхи, - бандит этот у нас. И дело, как говорится, можно будет полагать законченным. Ты еще учти, что Алешка - парень смелый, очень смелый. Ведь вот про волков-то он своей Клавдии не врал, это не выдумаешь. И когда он сердцем почувствует, что Корнюха похлеще, чем те волки, - полный порядок. Наше дело будет только техническое. Согласен?

- Согласен, - ответил Бочков.

Чай на двоих