Один год из жизни Уильяма Шекспира. 1599

Втайне от лордов-юстициариев Тирон, отвергнувший советы своих сторонников, решил проявить милосердие и позволил уйти не только пленным в Арме, но и изголодавшимся солдатам в Блэкуотере. Сам он поспешно уехал в Дублин — разведка доложила ему, что англичане планируют нападение на его тылы в Лох-Фойле. При таких обстоятельствах на осаду Армы времени не оставалось. Однако Тирон не учел одного: как только вести о поражении при Блэкуотере дойдут до Англии, планы на осаду Лох-Фойла изменятся, и две тысячи английских солдат, готовых там высадиться, будут срочно отправлены в Дублин — в качестве подкрепления. Новости о «безжалостной щедрости» Тирона, пощадившего пленников Армы, в Лондоне встретили со смешанным чувством облегчения и цинизма.

Дублин и его окрестности от руки Тирона не пострадали; однако поздним летом и осенью 1598 года в других частях страны ирландские войска решительно уничтожали плантации новых английских поселенцев, захвативших их земли. Ирландцы действовали жестоко. Всю осень в Лондон поступали новости о потерях в Ирландии. В сентябре Тоби Мэтью писал Дадли Карлтону, что после «тяжелого поражения» при Блэкуотере ирландцы «перерезали еще четыре сотни глоток». К середине ноября Чемберлен сообщил, что «гонцы [из Ирландии] приезжают каждый день», отягощенные, «словно слуги Иова <…> печальными известиями о новых и новых беспорядках и мятежах». Желание отомстить ирландцам, устроив кровопролитие, ощутимо даже в строках такого невозмутимого поэта, как Джон Донн:

В Ирландии волненья, беспорядки:

Ее колотит, будто в лихорадке,

То вспыхнет, то опять угаснет вдруг:

Лишь время исцелит ее недуг.

( Элегия 20; перевод Б. Томашевского )

Вернувшись ко двору, Эссекс стал размышлять о том, кто же возглавит армию для ответного удара. Однако при выдвижении кандидатуры его друга, лорда Маунтджоя, он высказался против, объяснив, что тому нехватает военного опыта и он слишком оторван от жизни. Эссекс возражал против всех кандидатов: «…только лучший представитель дворянства» подойдет для этой миссии, настаивал он; тот, кто «обладает властью, честью и благосостоянием, кого ценят военные и кто умеет командовать армией». Вскоре, пишет Кемден, стало очевидным, что «Эссекс, вероятно, имел в виду самого себя». Его враги с энтузиазмом поддержали эту идею. По крайней мере, он отправится за море и не сможет вмешиваться в их планы при дворе. Эссекс хорошо знал: как только он окажется вне поля зрения Елизаветы, враги постараются настроить королеву против него. Но он оказался между двух огней — нельзя было позволить менее достойному человеку возглавить армию, на которую возлагали столь важную миссию. Своим близким друзьям Эссекс признавался: «Положение обязывает». Возможно, военная кампания в Ирландии вернет ему былое расположение королевы, и она «оценит его выше тех, кто не достоин этой чести». В случае провала он, возможно, «покинет мир, и мир его забудет».

К декабрю 1598-го, вслед за новостью о том, что Эссекс согласился отправиться в Ирландию, разнеслись и прямо противоположные слухи. Эссекс понимал — если он хочет добиться успеха, потребуется огромная армия, хорошо экипированная и оснащенная, с перспективой пополнения. Он также знал и о том, что, несмотря на возражения Елизаветы, это самый подходящий момент для проведения дорогостоящей военной кампании — и наемники, и младшие сыновья представителей знати были готовы воевать на стороне Эссекса, и каждый из них, как отмечает Кемден «мечтал отличиться и стать командиром». К концу 1598-го Эссекс все еще не принял на себя никаких обязательств. Чемберлен пишет, что «дела в Ирландии не сдвинулись с места и даже ухудшились, так как военный поход графа Эссекса, находившийся под вопросом, сейчас, как говорят, и подавно мало вероятен». Неудачи выводили англичан из себя; нация ждала условного знака — ее наиболее харизматичный военачальник должен согласиться вести в бой самую многочисленную английскую армию со времен Генриха VIII.

Глава 3

Погребение в Вестминстере

В то время Шекспир был при дворе не единственным знаменитым поэтом. В конце декабря, в канун Нового 1599 года, из Ирландии, с известиями для Тайного совета от сэра Томаса Норриса, лорда-президента Мунстера, вернулся другой поэт. Из Ирландии он выехал морем 9 декабря 1598 года и прибыл в Лондон через две недели, поселившись на Кинг-стрит, в нескольких минутах от Уайтхолла. Это был Эдмунд Спенсер — автор прославленной эпической поэмы «Королева фей», признанный еще при жизни самым великим из всех английских поэтов. Придворные интриги не только стоили Спенсеру личного счастья — они угрожали провалом всей колониальной политики в Ирландии.