Один из первых

— Все было очень интересно, господин капитан. Я не жалею, что съездил…

— Ну, после ужина сядем спокойно и ты не спеша поделишься своими впечатлениями.

После обеда я зашел в оперативный отдел штаба, чтобы узнать обстановку на фронте. Особых новостей на этот раз не было. Командование группы армий «Б» распространило карту дорог. Начальнику инженерных войск поручалось привести в порядок дороги и подъездные пути в глубине обороны нашего корпуса. Ничего особенного в этом не было, так как дорожными работами нам приходилось заниматься и ранее. Приближалась осень, а вместе с ней росло и количество наших забот.

Мой шеф, «самоотверженно» отказавшись от послеобеденного отдыха, направился к полковнику Винклеру, чтобы лично доложить ему обстановку.

Поужинал я на скорую руку. Мне не терпелось поскорее услышать рассказ Вереша.

Вечер обещал быть интересным. Вереш слыл у нас хорошим рассказчиком, и я с нетерпением ждал новостей.

И вдруг ко мне в комнату зашел Шиклоши. На лице его застыло разочарование. Причина была в том, что из-за отъезда Шоймоши сорвалась традиционная партия в бридж, и Шиклоши ничего не оставалось, как лечь на койку и почитать. Вскоре он ушел от меня, решив отложить на завтра изучение доклада о состоянии дорог и подъездных путей, тем более что сначала его интересовали мои предложения на этот счет. Я же тоже решил не заниматься пока этим делом и отправил унтер-офицера Ковача и своего денщика спать.

Вскоре пришел Вереш. Я достал стопки, бутылку палинки и, угостив его, чтобы у него «скорее развязался язык», все это убрал, пока в комнату не заглянул кто-нибудь из начальства. Не хотелось, чтобы нас сочли за офицеров, которые не дорожат своей честью.

Вереш не заставил себя долго упрашивать и начал рассказ:

— Приехали мы в населенный пункт Пашенково, неподалеку от паромной переправы установили громкоговоритель. Микрофон и батареи питания поместили в перекрытый накатом окоп. Для начала проиграли несколько русских пластинок, затем началась передача на русском языке. На обоих берегах царила тишина. Советские солдаты слушали нашу передачу, о чем свидетельствовали взрывы хохота, которые иногда доносились до нас из русских окопов. После окончания нашей передачи русские пропагандисты начали передавать свою передачу на венгерском языке для наших солдат.

Сначала русские охарактеризовали общее положение наших войск, находящихся в излучине Дона, перечислили подробно потери, которые наши войска понесли в боях за 10 августа. Затем русские стали призывать наших солдат переходить на их сторону, якобы только этим мы можем спасти свою жизнь. Несколько раз в передаче повторялось, что «отсюда нам все равно домой не уйти». Хорти и его правительство принесли 2-ю венгерскую армию в жертву гитлеровской армии. Советский Союз и его Красная Армия уже полностью оправились от первых неудач. Сейчас с каждым днем Красная Армия получает все больше и больше оружия и боеприпасов. Весь советский народ встал на защиту своей родины. Солдаты Красной Армии хорошо знают, что они ведут справедливую войну за правое дело, за свободу и независимость своей родины. Мы же, венгры, помогаем гитлеровцам в их разбойничьей грабительской войне. И мы проиграем эту войну вместе с гитлеровцами. «Венгерские солдаты, — говорили они, — переходите на нашу сторону. У нас никто не будет обижать вас. Ваши товарищи, сдавшиеся в плен, живы и хорошо себя чувствуют. Они говорят, что питание, которое они получают у нас, лучше по качеству и больше по количеству, чем был их солдатский паек».

Точно я уже не помню, о чем еще говорили русские. Потом они зачитали списки солдат и офицеров, которые находятся у них в плену. Пока шла эта передача, в окопах по всему участку была полнейшая тишина. За время передачи не раздалось ни одного выстрела. В конце русской передачи прозвучал венгерский гимн.

После передачи мы зашли на НП командира батальона, чтобы немного отдохнуть и перекусить. Господин лейтенант, ответственный за венгерскую передачу, и переводчик говорили о том, что русская передача оказалась лучше нашей. — Этими словами Вереш закончил свой рассказ.

— Ну а у вас лично, Вереш, не появилось желание после русской передачи перейти к ним? — спросил я ефрейтора.

— Никак нет, господин капитан, — ответил он. — Отсюда я скорее смогу попасть домой, чем из русского плена.

Его ответ успокоил меня. Я подумал, что так, возможно, думает большинство наших солдат. «Однако, как бы там ни было, хорошо организованная пропаганда русских все же сильно подрывает веру в наших солдатах и их мораль», — подумал я.

Налив Верешу еще стопку палинки, я отослал его спать.

Майор Секеи поручил мне высказать свои соображения по вопросу ремонта дорог и подъездных путей, чтобы в свою очередь самому доложить об этом командиру корпуса. К счастью, утром я проснулся довольно рано и успел сделать кое-какие заметки. Поговорил с полковником Шиклоши. Он решил лично объехать все дороги в полосе обороны корпуса и к вечеру вернуться в штаб. Сопровождающим он взял с собой унтер-офицера Ковача.