Один шанс на соблазнение

– Я и так об этом знаю, спасибо. – Хотя Стеллу обуревало сильное желание упорствовать и не делать так, как он говорит, она все же понимала, что ей нужно вести себя хорошо, поэтому послушно наполнила свою тарелку.

До Монте‑Карло она воспринимала Данте как свою цель. Потом, когда встретилась с ним лицом к лицу, она стала воспринимать его как пародию на мужчину – ради того, чтобы исполнить задуманное. Однако после того, как он нашел ее в той квартире и проявил исключительную заботу о своем ребенке, она допустила мысль, что, возможно, он совсем не такой, каким его считала.

Правда, с ее стороны было большой ошибкой подумать такое. Она не могла позволить себе увидеть в нем личность, потому что тогда не смогла бы исполнить возложенную на нее миссию.

Данте поставил бокал на стол и стал накладывать еду на свою тарелку.

– Знаю, мясо тебе нельзя, но все остальное можно.

– Ты стал специалистом по беременностям? Ну‑ка, расскажи, скольких детей ты воспитал.

– Хочешь верь, хочешь нет, но ни одного, – спокойно ответил он. – Что до моих познаний в беременностях, то моя невестка устроила мне короткий ликбез. – Уголки его рта дрогнули в едва заметной улыбке. – Не переживай, котенок. Сейчас я еще не эксперт, а вот к утру точно буду.

Стелла нахмурилась. Данте Кардинали был известен тем, что категорически отказывался остепениться. Во всяком случае, такой вывод она сделала, изучая имевшуюся о нем информацию. И сейчас ее охватило жгучее любопытство, противиться которому у нее не было сил.

– Что это значит? – Она отпила ледяного сока. – Неужели ты на самом деле хочешь стать отцом и остепениться?

– Не знаю, – ответил он. – А какова вероятность того, что ты снова попытаешься убить меня?

– Большая, – без колебаний сказала Стелла. – Я бы посоветовала тебе быть начеку.

Данте долго молчал, и она поймала себя на том, что затаила дыхание.

– Зачем мне быть начеку, если можно просто спать с тобой, – наконец заявил он, и его глаза лукаво блеснули. – Только другой попытки ты не предпримешь, – продолжил он, не дав Стелле заговорить. – У тебя ничего не получилось пять недель назад и, думаю, едва ли получится снова.

Он был прав, и это взбесило ее.

– Откуда ты знаешь? – зло процедила она. – Ты ведь вообще меня не знаешь.

– Как раз наоборот, дорогая. Я знаю о тебе немало. По сути, за те пять недель, что я охотился за тобой, я составил полное досье. – Откинувшись на спинку скамьи, он взял в руку бокал. – Стелла Монтефиори, младший ребенок Стефано Монтефиори, ярого сторонника моего отца, оставшегося таковым даже после изгнания моей семьи. Правительство Монте‑Санта‑Марии узнало о тех деньгах, что твой отец пытался передать моему, и об их планах по возвращению трона. По какой‑то причине разыскать твоего отца им не удалось. Они смогли найти только его сына, Маттео. В результате он оказался в тюрьме. – Он пристально посмотрел на Стеллу. – Где и умер.

В Стелле снова пробудилась давняя боль, ее снова одолели угрызения совести, от которых, как ей казалось, она давно избавилась. События тех дней прочно засели в памяти. Полиция заявилась к ним в дом и потребовала сообщить, где находятся Стефано и Маттео Монтефиори. Мать от рыданий не могла вымолвить ни слова, и это только сильнее разозлило полицейских. Стелла пришла в ужас; испугавшись, что они причинят вред ее хрупкой красавице‑матери, она выложила им все, что они хотели знать, – что отец и брат прячутся в старых пещерах на берегу недалеко от дома.

Она понимала, что надо было держать язык за зубами. Пусть лучше бы они избили мать или ее саму, но брат остался бы жив. Ведь благополучие ее семьи значило гораздо больше, чем благополучие отдельных ее членов. Но тогда ей было всего десять, и она всегда отличалась добросердечием и не могла спокойно смотреть на страдания другого человека. Слезы матери сломили ее, вот она все и рассказала.

Отцу удалось ускользнуть от полиции, брату же не повезло. Его схватили и бросили в тюрьму, и он умер там через пять лет.

И в этом виновата она. Только она.

Стелла выдержала взгляд Данте.

– Да, – твердо произнесла она, – он умер. Ты к чему об этом?

– К тому, дорогая, что я знаю, почему ты пыталась убить меня. Твой отец жаждет отомстить, око за око. – Данте повертел в пальцах бокал. – Или, вернее, сына за сына.

Естественно. Данте ни в коем случае не назовешь глупым.

Стелла сделала еще один глоток сока.

– Кажется, у тебя есть все ответы.

– Но ведь я прав, так? – Он посмотрел на ее тарелку, еда на которой оставалась нетронутой. – Поешь, котенок. Иначе мне придется кормить тебя силой.

Стелла с радостью оттолкнула бы от себя тарелку, но понимала, что поесть надо. Взяв оливку, она впилась в Данте взглядом и положила ягоду в рот, потом взяла еще одну.

– Мой погибший брат – не твое дело, – отрезала она, стараясь сдержать свой гнев. – Но если тебе так хочется выкопать из могил умерших членов семьи, может, поговорим о твоих родственниках?