Один шанс на соблазнение

Снедаемый нетерпением, Данте встал и заходил взад‑вперед. Его отвлек завибрировавший телефон, но беспокойство только усилилось, когда он увидел сообщение от Энцо:

«Матильда рассказала, что ты расспрашивал ее о беременности. В чем дело?»

Он вздохнул. Господи, неужели придется все рассказать брату? Энцо наверняка съехидничает по поводу того, что прошлое наконец‑то настигло его бабника‑брата. Только вот Энцо не знает, что женщина, ожидающая ребенка от его брата, собиралась убить этого самого брата и принадлежит к семейству врагов Кардинали. А если Энцо это узнает, то у него случится инфаркт. Так что лучше никому ничего не рассказывать, пока Стелла не станет его женой.

Данте несколько секунд смотрел на экран телефона, затем напечатал ответ:

«Самая обычная драма личной жизни. Тебе лучше не знать. К тому же проблема уже решена».

Этого достаточно, чтобы Энцо перестал задавать вопросы, подумал Данте, но оказалось, что у брата иное мнение:

«Надеюсь, там не „интересное положение“, а?»

Проклятие. Откуда вдруг такой интерес у его обычно нелюбопытного брата?

«Тебе нужны пикантные подробности? – написал в ответ Данте. – Или ты займешься планом рекламной кампании для нового офиса?»

После короткой паузы Энцо ответил:

«Хорошая идея».

Данте должен был бы обрадоваться тому, что брат – как ни удивительно! – оставил тему. Однако его охватило сожаление оттого, что разговор о детях не состоялся. Еще пару недель назад от такого разговора он шарахался бы, как от огня.

М‑да, многое изменилось.

– Можете зайти, мистер Кардинали, – пригласил его врач.

В кабинете Стелла, одетая в белую больничную сорочку, лежала на узкой кушетке. Данте подошел к ней и взял за руку. Пальцы были холодными как лед, и он сжал ее руку, чтобы согреть.

– Не надо ничего бояться, – тихо сказал он.

– Я не боюсь, – сказала она, отводя взгляд в сторону.

– Не прячься от меня, котенок. Ты знаешь, что я вижу тебя насквозь.

Ее бледные щеки порозовели, однако она отказывалась смотреть на него, внимательно наблюдала за доктором и молчала.

– С нашим малышом все будет в порядке, – проговорил он.

Она стиснула его руку, давая понять, что его присутствие успокаивает ее, и Данте охватило мощное до боли желание защитить ее. Хоть кто‑то в нем нуждается, и это случилось впервые за долгое время, а может, просто впервые. Вот мама точно в нем не нуждалась, что бы она там ни говорила.

Врач сел рядом с кушеткой и приступил к ультразвуковому исследованию. Передвигая датчик по животу Стеллы, он сказал, что беспокоиться не о чем, потом замолчал и повернул монитор.

– Вот ваш ребенок, – улыбнулся он.

Кабинет наполнили звуки сердцебиения, быстрого и ритмичного. Повернувшись к Стелле, Данте обнаружил, что она смотрит на него. Ему стало ясно, что она думает о том же, что и он. Нет, они к этому не стремились. Они не хотели этого. Но это случилось, и теперь оба готовы на все ради той жизни, что создана ими.

– Доктор, дайте нам поговорить наедине, – потребовал Данте, не отрывая взгляда от Стеллы и не выпуская ее руку.

– Конечно. – Врач встал. – Беседуйте сколько угодно.

– Я кое‑что решила, – сказала Стелла, когда дверь за врачом закрылась. – Если у нас будет мальчик, я хочу назвать его Маттео. В честь своего брата. – В ее глазах на мгновение промелькнула боль. – Возможно, моей вины в его смерти нет, но мне все равно хотелось бы оставить память о нем.

– Хорошо, – ответил Данте. – Маттео Кардинали. Красиво звучит. А если будет девочка, может, назовем ее в честь твоей матери?

Стелла только сильнее сжала его руку.

– А тебе разве не хочется назвать малышку в честь кого‑нибудь из твоей семьи?

Его семьи? Его ужасной, такой неблагополучной семьи?

Нет, у него нет никого, в честь кого можно было бы назвать девочку. У него вообще нет родственников женского пола, если не считать Софию, его очаровательную, умевшую ловко манипулировать людьми мать.

Хотя почему бы не в честь нее? Ведь прошло так много времени. Неужели гнев не остыл?

Он не сердится на нее, сам себе ответил Данте. Больше не сердится. Потому что она сама выбрала тот путь, по которому шла всю жизнь. Он пытался изменить ее, уговаривал бросить пить и расстаться с Роберто, но она игнорировала его. А накануне его шестнадцатилетия даже заявила, что он может убираться прочь, если все ему не нравится.

Он и убрался. И в следующий раз увидел ее, когда она уже была в больнице с травмой головы, от которой так и не оправилась.

Нет, не надо, чтобы новая жизнь начиналась с именем его матери.

– Данте? – позвала его Стелла, вырывая из задумчивости.

Он улыбнулся:

– У меня нет таких родственниц. Если честно, я предпочел бы, чтобы наш ребенок не был связан с историей какого‑то человека. – Он не собирался продолжать обсуждение этого вопроса, поэтому выпустил руку Стеллы и отошел от кушетки. – Одевайся. Пора возвращаться в гостиницу.

Стелла вышла из ванной, надела голубой шелковый халат, купленный для нее Данте пару дней назад, туго завязала пояс и прошла в гостиную. Данте сидел за каменным столиком на террасе и, не отрываясь, смотрел в экран ноутбука.