Одиннадцатый цикл

В одной легенде говорится о воине, снизошедшем с небес верхом на желтом скакуне. Вооруженный желтым луком, седок выпускал из него чистые молнии.

– «Забытые предания с просторов Минитрии». Антология

После кончины матери Люсии я внушила себе, что череде убийств пришел конец, хотя не вполне в это верила.

Тем не менее обстановка и вправду успокоилась. Писанных кровью посланий больше не появлялось, и это наводило на мысль, что убивала все-таки она. Люсия знала, что Ясмин посвящена в мою тайну, и явно верила, что я выдала правду и о ней. А раз к Владыкам наставница не испытывала добрых чувств, быть может, отнимала жизни в знак неповиновения?

Неужели Люсия просто водила всех за нос? Играла роль любящей и чуткой монахини, скрывая темную сторону?

Я не знаю. Знаю только, что мне очень не хватает близкой души, которая готова выслушать мои переживания, пусть не всегда полные и правдивые, и найти нужные слова.

На этот раз я таки застала отца Мориса в монастыре Служителей. Он пребывал у себя в кабинете.

Туда я добралась сама, без провожатых, почему-то веря, что настоятель ждет моего прихода.

– А, мать Далила, – заговорил он, когда я вошла. – Присаживайтесь. Брат Клеменс обмолвился, что вы хотели поговорить.

Я кивнула и вошла, закрывая за собой.

– Вижу, вы не одна.

За спиной был Иеварус в своем низком, почти человеческом обличье. Я так привыкла, что Семя всюду меня сопровождает, что вовсе о нем позабыла.

– Если нужно, Иеварус подождет снаружи.

– Вздор! – возмутился отец Морис, вставая не быстрее, чем положено по годам. – Таким, как наш гость, и поклоняются в этой духовной обители. Я глубоко польщен.

Он подступил к нам мимо стола и исполнил короткий поклон.

Иеварус лишь моргал с невозмутимым видом. Он взглянул на меня, как бы прося совета, но я и сама не знала, как быть. Тогда Семя предпочло рывком нагнуться в ответ. Пришлось одернуть его за руку.

Иеварус растерянно выпрямился. Разогнул спину и монах.

– Семя снизошло в мир смертных и изучает нас. Подумать только.

Я кивнула.

– Все благодаря вашей притче об Игуре.

– Занимательно, – только и произнес отец Морис, возвращаясь за стол и оседая на дрожащих коленях в кресло.

– А куда вы уезжали, когда я приходила? Брат Клеменс упоминал, что вы часто отлучаетесь.

– Иногда на несколько месяцев, – подтвердил он.

– По наказу Владык? – полюбопытствовала я.

Настоятель упер в меня знакомый пронзительный взгляд.

– Скорее… по личным делам, – увильнул он, будто не сообразив ответа лучше.

Я настороженно прищурилась, но выуживать подробности было некогда.

– Как, однако, жаль мать Люсию… – Его кустистые седые брови хмуро сдвинулись. – Такая прискорбная участь. – Старик потер бедра.

– И вправду, – сказала я и села, а Иеварус продолжил стоять за моей спиной.

– Как я понимаю, она была ведьмой?

– Действующей. Я донесла на нее, когда обнаружила… что мою подругу убили.

– Наслышан. Прими мои соболезнования. Ты правда думаешь, что убийцей была Люсия?

Я помотала головой.

– Не совсем, но считаю, что она скрывала убийцу среди своих.

Лучше придержать тревожное известие брата Клеменса, что в церкви скрывается еще одна ведьма. Это объясняло, как убийца расправился с Ясмин, не обнаружив себя.

– Ах да, этот ее тайный ковен, – оживился он. – А с чего ты взяла, что он замешан?

Это как спросить, с чего я взяла, что утром встанет солнце. Я недоуменно на него покосилась.

– Они же ведьмы. Ведьмы не раз сеяли разрушения и смуту, поддавшись своей мощи и пылу.

Отец Морис кивнул.

– Что же, и мать Люсия была такой?

Я стушевалась.

– Нет.

– А ты, мать Далила?

Даже не знаю, что ответить. Я поерзала на стуле.

– Я ни одной душе не желаю зла.

– А почему веришь, что в ковене желают?

– Одна уже доказала это желание делом.

– Далила, что сегодня привело тебя ко мне? – И вновь отец Морис нацелил на меня жуткий проницательный взгляд. Эти острые глаза смотрели прямо в душу.

Я подумала над ответом, прекрасно осознавая, что Семя ловит каждое мое слово.

– После смерти Ясмин и матери Люсии мне нужно кому-нибудь выговориться.

– Почему?

Я непроизвольно провела рукой по предплечью.

– Просто хочется.

– Но ведь это же не так, да? – сразу раскусил он. – Мать Люсия стремилась создать безопасное пристанище для таких, как ты. Девочек, лишенных власти над своей судьбой. Это благородное намерение. На самом деле ты просто хочешь услышать от меня, что поступила правильно.

На душе была смута.

– Так правильно или нет?

– Далила, тебе известно, что мы с матерью Люсией добро дружили?

Я растерялась.

– Нет.

– Что ж, теперь известно. Она поведала, что хочет вызволить тебя из церкви. Вернуть право колдовать, лечить, как ты и мечтала, видеться с родителями. Старалась ради твоего блага. Прежде ни одну ведьму не удостаивали такой милостью. А теперь скажи, с тех пор как сняли запрет, ты хоть раз прибегла к своей силе?

Я понурилась.

– А к семье съездила?

– Ни к чему бередить им старые раны, – робко пробормотала я.