Одиннадцатый цикл

По одному на двоих пренебрежению в голосе могло показаться, что они братья, однако Симус не имел в выражении лица беспечной тупизны Эрика. Главарь, видимо, просто по жизни был угрюм.

Эрик понял посыл фразы и протянул мошну.

– Стойя. – Капитан передал деньги женщине с тяжелым арбалетом, и та лишь теперь отвела взгляд от растущей толпы.

Потянулась тишина, которую временами нарушал только инфернальный рык демона и лязг клетки, объятой чародейским холодом. Зрителей тем временем все прибавлялось – так манило горожан будоражащее, опасное зрелище. Набега, значит, им было мало?

– Ты.

Я повернулась на голос асаманца. Он смотрел на меня.

– Ты тут командир?

– Да. – Я попыталась скрыть замешательство.

Воин небрежно кивнул на растущую толпу.

– Говорил я не смотреть ему в глаза? Тварь от этого бесится.

– А клетка его не сдержит?

Он позволил себе усмехнуться.

– Сдержит, но зачем искушать судьбу?

Смышленый. Это по мне. Я – точно хищница, которая сошлась лицом к лицу с таким же непреклонным зверем: мы ходим взад-вперед, испытывая друг друга, а глаза ведут свой безмолвный диалог, взгляды переплетаются в первобытном танце.

Я приказала Виктору и Стаменсу разогнать толпу. Люди с ворчанием, нехотя, но все же повиновались.

– Не хватает. – Стойя отдала кошель Симусу, и тот подбросил его в руке, чтобы монеты зазывно звякнули.

Главарь по-волчьи, с неприкрытой злостью, улыбнулся.

– Я думал, ваш брат давно усек, что с нами шутки плохи.

– Это все, что мне дали, – вскинул руки Эрик.

– Ну да. – Симус брезгливо шмыгнул носом и швырнул деньги ему под ноги. – Когда надоест валять дурака, сообщите. Отряд, за мной.

Акар с ворчанием размял плечи, готовясь толкать клетку обратно.

– Постойте! – Эрик, чертыхаясь под нос, выудил на свет вторую мошну и бросил демонолову вместе с первой.

Симус взвесил в руках обе и, вроде бы удовлетворившись, подал Стойе вторую.

– Эрик, да? – Его резкий холодный взор пронзал насквозь.

– Верно.

– Следующему скажи, что, если вздумает нас обуть, мы уйдем. Точка.

Они так нагло себя держат от самоуверенности, которая куется лишь в огне коварных испытаний. Каких именно, я представляла со страхом и уважением.

Стойя убрала деньги и отрывисто кивнула Симусу, а тот натянул благодарную улыбку.

– Приятно иметь с вами дело, – шагнул он вперед и хлопнул Эрика по плечу.

Ко мне между тем направился чернокожий асаманец.

– Как звать?

– Нора.

– Ах, как свет солнца! – заключил он что-то понятное лишь ему.

Воин положил внушительную рубцеватую руку на грудь и, воткнув глефу древком в землю на манер штандарта, отдал короткий поклон.

– А мое имя – Рафик Дезак. Польщен знакомством, – проговорил он игриво, фривольно. Наши глаза продолжали свой безмолвный диалог. Его глубокий и мягкий голос напоминал кошачье мурчание.

– Приветствую, – заговорила подступившая монахиня из Мистиков. Ее же голос был умиротворяющим и спокойным, как перезвон колокольчиков на осеннем ветру. Капюшон и теперь скрывал лицо до губ.

– Это Ида, наш Мистик, – представил ее Рафик.

– Грон, шевелись! – послышался голос Симуса.

– Вот вечно так! Грон, подай, Грон, принеси! – сетовал акар в слишком человеческой, жутковатой манере.

– Этот брюзга – Грон, – посмеялся Рафик. – Стойю и Симуса уже знаешь.

– Добро пожаловать. Дорога вас не сильно утомила?

Ида и Рафик посмеялись над чем-то лишь им ясным.

– По меркам Чащи – сойдет, – ответил асаманец.

Тут к нам подошел Симус.

– Приветствую. Я так понимаю, вы здесь главная? Капитан Нора, верно?

Я кивнула. К этой минуте он уже переменил пресыщенную развязность на деловитый, серьезный вид. Мы обменялись рукопожатием.

– Симус, если не ошибаюсь?

Главарь коротко кивнул и оглядел разрушенный город.

– Чьих рук дело?

– Разбойники постарались.

– А церковь?

Понятно, что именно его тревожит.

– С западной стороны обвалилась крыша, но здание стоит и подвал не тронут.

Симус кивнул и посмотрел на Иду. Та улыбнулась из-под покрова.

– Должен выдержать.

– Должен или выдержит? Проверь все лично.

Девушка кивнула.

Краем глаза я заметила в стороне от нас невредимую, но грязную девчушку. Она скромно подошла к нам. Как, должно быть, ее пугал окружающий мир!

Я присела на колено, равняясь с ней глазами.

– Что такое?

Она нерешительно переминалась, понурив голову с безобразной шапкой растрепанных волос. Что любопытно, девочка смотрела не на меня, а на Иду.

– В чем дело? – продолжила я. – Где твои мама с папой?

И вновь молчание. Тогда я зашла с другой стороны:

– Хочешь поговорить с ней? – Я показала на Иду.

В какой-то миг начало казаться, что бедняжка немая. Вполне возможно, ведь в ответ она лишь робко кивнула.

Я выпрямилась и бережно подвела за плечо девочку к монахине.

Едва подняв глаза, малышка содрогнулась всем телом и попятилась в меня – как я успела заметить, без кровинки в лице.

Стесняется? Непохоже. Я проследила за ее взглядом, устремленным под капюшон Иды – что там такого пугающего?

– Не бойся, дитя. – Голос монахини был безмятежен, как океан в штиль, подернутый мурашкой ряби. Она потянулась к капюшону, но Рафик схватил ее за руку.

– Ида, кругом люди! – полушепотом предостерег он, словно она не знает.