Одиночество в сети. Возвращение к началу

– Я могу здесь переночевать? Мой рейс отменили. Сплошная нервотрепка, падаю от усталости. Пожалуйста, помогите мне, – сказала она по-английски и, бросив взгляд на бейджик, прикрепленный на костюм, добавила с нарочитым испанским акцентом: «Хуан Пабло». И потом умоляющим тоном:

– Только на вас надежда, я ведь уже столько раз останавливалась у вас…

– Конечно, мадам, – ответил парень и открыл сайт на своем компьютере. – Тогда нам нужны ваши данные. Для начала, как вас зовут?

– Если вы дадите бумагу, я напишу.

– Да, конечно.

На листе бумаги печатными буквами она написала имя матери Якуба. Парень набрал на клавиатуре. Медленно, буква за буквой, и все это время смотрел на нее, улыбаясь.

– У нас два человека с такими именем и фамилией. Которая из них вы? – он повернул экран компьютера, чтобы она могла прочесть.

Она склонилась к монитору и внимательно читала:

Агнешка Доброслава;… Июль 15, 1996

Агнешка Магдалена;… Апрель 5, 2015

Портье, скорее всего, не обратил внимания на дату, иначе не задал бы такого несуразного вопроса. Она читала. Внимательно. Буква за буквой, цифра за цифрой.

– Ни та, ни другая. У вас, должно быть, какая-то ошибка в программе, – тихо ответила она, выдержав театральную паузу.

– Не беда. Есть у вас при себе какой-нибудь документ? Любой. Это может быть кредитная карта.

– В данный момент, к сожалению, нет. Я оставила сумку в машине, – солгала она.

– Да, конечно. Пожалуйста, принесите. Вам нужна помощь с багажом?

Она не ответила. Взяла чемодан и медленно вышла из отеля. Как только за ней сомкнулись двери, ее степенное шествие «уставшей от ожидания отложенного рейса пассажирки» превратилось в бег.

@21

ОН: На время отъезда матери на Джерси вернулся к практике завтраков с отцом. Дни и ночи проводил в Надином доме, а утром возвращался домой – на велосипеде, а если дождь, то на трамвае. Иногда оказывался дома еще до того, как просыпался отец. Шел в булочную, покупал булочки и круассаны с маком, которые обожал отец. Возвращался домой, готовил завтрак и будил отца. До полудня они были вместе. Потом отец ехал в офис, а он возвращался в «дом номер восемь».

В субботу после завтрака отец предложил съездить на велосипедах в лес. Покататься и пособирать грибы.

– Как раньше. Ты хоть помнишь, сынок? У нас все шансы: вчера был дождь, а сегодня такое солнце. Грибов будет видимо-невидимо. Вот мама обрадуется, когда приедет.

Помнит ли он? Еще бы, конечно, он помнил. Он был так горд, что такой маленький, а собирает столько же грибов, сколько и папа. Значительно позже он узнал о трюках отца с разномерными корзинами и спрятанными в рюкзаке грибами. А все для того, чтобы сын мог гордиться собой. И сын гордился…

Спустились на лифте в гараж. Он с удивлением заметил, что к задней двери универсала отца был прикреплен велосипедный багажник, а на нем, притороченные ремнями и резинками, красовались два велосипеда. Его старый велосипед стоял далеко в сторонке, у стены гаража. Когда они подошли к машине, отец сказал:

– Ты не справляешься, приятель. Всегда отстаешь, когда мы с тобой гоняем наперегонки по парку. Мне было интересно, почему. Вчера я понял, что ты ездишь на старье, – сказал он, показывая на его велосипед, стоявший у стены, – и подумал – куплю-ка я тебе новый. Чтобы у нас были одинаковые болиды. Сегодня в лесу будет случай испытать.

В первый момент Якуб онемел. Потом подошел к отцу, поблагодарил, обнял его и крепко прижал к себе.

– Ну, да ладно, ладно, успокойся, – попытался сбить эмоции отец, – тебе давно уже был положен «нормальный транспорт». В лесу подкрутим, если что потребуется. Я захватил инструменты. Ну, поехали!

В машине, по пути в лес, его одолели думы и воспоминания, будто он провожал в последний путь лучшего друга: ну да, возраст, но в принципе-то еще ничего. Сколько прекрасных мест он объехал на нем, особенно в последнее время. С Надей. Выглядел действительно рухлядью. Без крыльев, с облезшей краской на раме, ржавым рулем и седлом с протертой кожей, позволяющим чувствовать не столько кожу сиденья, сколько его пружины. Витольд уверял, что такой велосипед «даже на запчасти не сдашь, потому что теперь такие детали никому не нужны, а за металлолом сейчас платят гроши». Все правда, но был и один громадный плюс: он мог не привязывать свой велосипед на стоянке, действительно – кому, кроме него, он такой нужен.