Одинокая наследница. Дело о лошади танцовщицы с веерами. Дело о ленивом любовнике

— Да, ваша честь. Свидетель Флитвуд упоминал, что он оставил по телефону поручение к этому свидетелю.

— Очень хорошо, возражение снимается. Отвечайте на вопрос.

Джером сказал:

— Я получил поручение, оставленное мне по телефону, как мне сказали, Флитвудом. Я попросил не принимать никаких решений относительно Оллреда, пока не переговорю с Флитвудом.

— А когда вы поговорили с Флитвудом, что он вам сказал?

— Вопрос отводится, как основанный на слухах, не имеющий отношения к делу, неправомерный и несущественный.

— Поддерживаю. — Судья Колтон добавил: — Я хочу обратить внимание адвоката на то, что моя позиция во всех этих вопросах одна и та же. Если адвокат хочет заявить суду, что он готов доказать какой-то особый факт при помощи этого свидетеля, тогда суд готов проявить большую снисходительность в допросе его. — Судья Колтон продолжил: — Однако, кажется, мы досидели уже до полудня, и суд сегодня под стражей шерифа. Это все, мистер Джером. Вы покидаете свидетельское место и возвращаетесь в два часа для дальнейшего допроса. Объявляется перерыв.

Миссис Оллред наклонилась и дотронулась до руки Мейсона.

— Я хочу с вами поговорить, — сказала она напряженно.

Мейсон обратился к районному шерифу:

— Моя клиентка хочет со мной посоветоваться. Могу я уделить ей несколько минут?

— О’кей, — разрешил тот. — Но не слишком долго.

Мейсон кивнул, взял миссис Оллред под руку и отвел ее в уголок.

— В чем дело? — спросил он.

— Это правда, мистер Мейсон, — сказала она.

— Что именно?

— То, что Флитвуд сказал.

— Вы хотите сказать — вы были в багажнике?

— Да.

Мейсон помрачнел:

— Чертовски удобное время мне сообщить!

— Я не могла иначе, мистер Мейсон. Надо было думать о Пэт.

— Что такое с Пэт? Она-то какое отношение к этому имеет?

— Никакого, мистер Мейсон. Вообще никакого. Поймите меня правильно. Это последняя соломинка.

— А я-то принимал за чистую монету все, что вы говорили.

— Нет, нет. Когда я сказала, что мне надо защищав Пэт, я имела в виду, что считала — для нее будет плохо, если я допущу, что это я спустила машину с откоса. Я… ну, меня целиком занимало то, как бы не поставить Пэт в затруднительное положение.

— Предположим, вы мне расскажете правду — для разнообразия, — предложил Мейсон. — Что именно случилось?

— Было почти так, как сказал Боб Флитвуд. Он вел машину по дороге и остановился, я выбралась и побежала, Он позвал меня и сообщил, что мой муж без сознания. Тогда я остановилась и увидела, как он стоит в свете фар. Увидела, как он бросил пистолет как можно дальше в темноту. А потом увидела, как он повернулся и пошел от автомобиля прочь.

— Я думаю, я убедилась потому, что он бросил этот пистолет. Знаю, что никогда в жизни он бы этого не сделал, если бы мой муж был способен ранить его. И то, как он это сделал, заставило меня думать — понимаете ли, в этом жесте было определенное завершение. Так что я повернула, и на цыпочках пошла к машине, и села туда, чтобы посмотреть, какова ситуация. Бертран, совершенно недвижимый, свалился в угол машины. Не было слышно ни звука.

— Флитвуд говорил, что он тяжело дышал, — вспомнил Мейсон.

— Здесь Флитвуд лжет. Мой муж был мертв.

— Вы уверены?

— Приходится быть уверенной. С минуту я стояла возле дверцы машины. Потом поставила ногу на подножку, поднялась и позвала: «Бертран». Он не ответил. Я наклонилась и пощупала ему запястье. Меня охватил такой липкий страх, который сам за себя говорит, но я хотела убедиться. Попробовала пульс. Он был мертв.

— Тогда почему вы не пошли и не вызвали полицию?

Она объяснила:

— Я так и не поняла ситуации, в которой очутилась, даже когда села в машину. Что земля такая мягкая, и каждый след остается. Боб Флитвуд прав в одном. После того как я попала в багажник, я некоторое время лежала скорчившись в этой тесноте. Потом вспомнила, что мы всегда держим в багажнике электрический фонарик, на случай если придется менять покрышки. Я отыскала этот фонарик и зажгла. Разглядела защелку. Тогда я поняла, что могла бы ее открыть и поднять крышку багажника, если бы у меня был какой-то рычаг. Так что я вспомнила о заводной ручке, нашла ее и попыталась. Очень трудно с таким делом справиться, когда машина движется по дороге, особенно такой грязной. Тяжеловато мне пришлось. Однако я наконец отодвинула защелку и достала до крышки так, что могла ее приподнять. Я как раз ее поднимала, когда машина повернула с дороги и остановилась. Я подняла крышку достаточно высоко, чтобы выбраться, и спрыгнула на землю. Услышала, как крышка за мной захлопнулась, и побежала.

Не думаю, что пробежала больше тридцати — сорока футов, когда услышала, как Боб Флитвуд кричит, что все в порядке и чтоб я не беспокоилась — Бертран без сознания. Я продолжала бежать, но оглянулась через плечо и увидела, как Боб Флитвуд бросает пистолет. Потом он пошел прочь от машины. Я вернулась и обнаружила, что мой муж мертв.