Одинокая наследница. Дело о лошади танцовщицы с веерами. Дело о ленивом любовнике

— А в чем правда? — спросила Делла Стрит.

— А это, — сообщил Мейсон, — нечто такое, что я предполагаю обнаружить после обеденного перерыва.

Глава 20

Заседание возобновилось в два часа. Судья Колтон объявил:

— Мистер Джером, вы стояли на свидетельском месте и отвечали на вопросы до перерыва. Пожалуйста, займите это место снова. Джентльмены, ответчица в суде, свидетель Джером на месте. Продолжайте, пожалуйста, перекрестный допрос, мистер Мейсон.

Мейсон обратился к судье Колтону:

— Ваша честь, дело получило несколько неожиданное развитие. При данных. обстоятельствах мне хотелось бы снова вызвать свидетеля Овербрука для перекрестного допроса.

— Возражаю, ваша честь, — вмешался Дэнверс. — У. адвоката была полная возможность устроить перекрестный допрос Овербрука, и он уже воспользовался этой возможностью. Он задавал Овербруку вопросы с целью получить информацию и…

— Мне так тоже показалось, да, — согласился судья Колтон.

Мейсон сказал с отчаянием:

— Ваша честь, я могу теперь утверждать, что вовсе не вытягиваю из свидетеля сведения. Если мне разрешат снова устроить перекрестный допрос Овербруку, мне кажется, я смогу прояснить пункт, который реабилитирует данную ответчицу и определенно опровергнет показания Флитвуда.

— Вы считаете, вы сможете это сделать? — спросил судья Колтон.

— Да, ваша честь.

— Это существенно меняет ситуацию, — заметил судья.

— Конечно, ваша честь, я уже закрыл дело о возбуждении обвинения, — напомнил Дэнверс. — Оно закончено. Оно закрыто.

— И, — сказал судья Колтон мрачно, — если суд объявит, что он не считает улики достаточными, чтобы сделать ответчицу подсудимой, вы тут же спохватитесь, что у вас имеются еще дополнительные улики, попросите разрешения снова открыть ваше дело.

Дэнверс ничего не ответил.

— Займите место свидетеля, мистер Овербрук, — велел судья Колтон.

Мейсон обратился к нему:

— Вы оказались некоторым образом экспертом по следам, мистер Овербрук.

— Так мы, деревенские, все о следах знаем.

— Вы много по следам ориентировались?

— Да.

— И у вас довольно большой опыт в этих делах?

— Да, сэр.

— Тогда, — сказал Мейсон, — поскольку вы имеете опыт в этом вопросе, будьте добры, скажите суду, как вы узнаете, что следы, оставленные этой женщиной, сделаны, когда она выпрыгнула из машины, побежала по шоссе, а потом снова вернулась к машине?

— Ну, уж это ясно как Божий день. Поглядите на эту схему. Тут они, следы, нарисованы.

— Да, совершенно верно. Тут следы, идущие от автомобиля и ведущие снова к нему.

— Да, сэр.

— И откуда вы знаете, что тут произошло?

— Как, это же написано на земле. Никто не мог бы выйти из машины, не оставив следов, и никто не мог сесть в нее, не сделав следов. Здесь же видать, что женщина выпрыгнула из багажника, побежала к шоссе, а здесь она возвращается, села себе в машину, и единственной путь для нее убраться отсюда — выехать на этой машине, если только у нее крылышек нету. А иначе она бы наследила, выходя из машины.

— Но здесь есть следы, ведущие из машины, — напомнил Мейсон.

— Что?

— Вот же следы, ведущие из машины.

— Нет же. Я все это место осмотрел — схема верная.

— Но вот следы, ведущие из машины. — Мейсон указал на них. *

— А, да. Это те следы, которые она в первый раз оставила, до того как воротилась.

— Откуда вы знаете, что они были оставлены до того, как она вернулась? — спросил Мейсон. — Откуда вам известно, что эти следы не более ранние, чем те, которые идут от шоссе к машине? Откуда вам известно, что эта женщина не пришла с шоссе вот к этой точке, а потом она могла прыгнуть вот к этой точке и побежать назад к шоссе?

— Ну, так, конечно, наверняка ведь нельзя сказать! — Овербрук улыбнулся. — Только, понятно, когда она эти следы делала, она в машину садилась. Ну, а когда она села в машину, вы мне, может быть, скажете, как она оттуда попала в багажник?

В зале захихикали. Судья Колтон стукнул молотом, чтобы зрители успокоились.

— Но предположим, — сказал Мейсон, — что, когда эти следы отпечатывались на земле, машины тут не было.

— А? — спросил Овербрук, весь напрягшись от внимания.

Мейсон улыбнулся и объяснил:

— Эти следы, мистер Овербрук, вполне могли быть оставлены тут, когда никакой машины вовсе не было. Для любой женщины было бы очень просто выйти с шоссе на то место, где видны следы от машины, а потом, используя шест, с каким работают прыгуны на прыжки в длину, прыгнуть в эту точку и вернуться к шоссе.

— Ну, тогда, — Овербрук почесал в затылке, — тут что-то есть, мистер Мейсон! Ничто ведь не показывает, когда сделаны эти следы.

— Значит, пользуясь этим утверждением, — сказал Мейсон, — ничто не указывает, когда были сделаны ваши следы?

— Вы что хотите сказать?