Одинокая наследница. Дело о лошади танцовщицы с веерами. Дело о ленивом любовнике

— В том-то и дело, мистер Мейсон. Я этого тогда не поняла. В том-то и несчастье. Отсюда и все неприятности.

— Продолжайте.

— Я знала, что наехала на что-то очень твердое, и сказала маме, что изгородь так разрослась и я, кажется, повредила бампер, и мы обе засмеялись. Тогда это казалось забавным. Мы были в прекрасном настроении.

— Что же потом?

— Потом мы въехали в один из гаражей, который предназначается для моей машины, примчались домой, приняли душ и переоделись к обеду. Мистер Оллред сказал, что он с Бобом Флитвудом заработался допоздна и что он пригласил Боба к обеду, но Боб сказал, что хочет сбегать к себе на квартиру освежиться и переодеться, что это отнимет у него минут пятнадцать.

— Квартира Флитвуда рядом с вашим домом?

— Именно. За два или три квартала. Понимаете, он работает с мистером Оллредом день и ночь, так что ему нужно иметь квартиру поблизости.

— Он ваш близкий друг? — спросил Мейсон.

— Ничего подобного.

— Хочет таковым быть?

— Думаю, да. Ужасно хочет.

— Но не продвинулся в этом?

— Нет.

— Значит, вы вовсе не проплакали все глаза?

— Это по поводу чего?

— По поводу того, что случилось.

— Я ужасно расстроена, ну, что сбила его.

— Вы его сбили, когда врезались в изгородь?

— Да.

— Когда вы это обнаружили?

— Только после обеда. Мы ждали Боба почти полчаса, потом мама решила садиться за стол. И во время обеда мы упомянули мистеру Оллреду, что надо хорошейькб! подрезать изгородь, и рассказали ему, что случилось. Он так извинялся. Сказал, что поставил свою машину у обочины, намереваясь оставить ее там всего на несколько минут. Ему не пришло в голову, что машина на дороге. Он сказал, что уберет ее. Было темно и сыро. Мистер Оллред вышел убрать машину с дороги, и тогда — как раз когда он ее разворачивал, чтобы отъехать по дорожке, — он увидел это при свете фар.

— Флитвуда?

— Да.

— Вы говорите, он не убит?

— Нет, он лежал без сознания. Мистер Оллред решил, что он мертв, но я проходила практику по оказанию первой помощи, и я сумела найти у него пульс.

— Ну а что произошло потом?

— Мы внесли его в дом. Я начала было вызывать врача по телефону, но мистер Оллред сказал, что мы можем положить его в нашу машину и он доставит его в больницу гораздо быстрее, чем если мы будем ждать доктора или «скорую помощь». Пока мы разговаривали, Боб пришел в себя. Открыл глаза и пробормотал что-то неразборчивое, потом снова закрыл глаза, а через минуту захотел знать, где он находится и кто он такой.

Конечно, мы тогда подумали, что он очень уж ошеломлен. Очевидно, он ударился головой о край дорожки, когда… когда крыло моей машины сбило его.

— В патио, за изгородью, есть аллея? *— спросил Мейсон.

— Верно. Вдоль улицы, на внешней стороне изгороди, имеется тротуар для пешеходов, а с внутренней стороны идет аллея, выложенная плитами, она ведет на лужайку, но там есть поребрик из цемента, вроде низкой стены, идет вдоль аллеи, а лужайка дюймов на восемнадцать выше, чем дорожка.

— Понятно, — сказал Мейсон. — Продолжайте. Что же случилось?

— Ну, было очевидно, что из-за сотрясения мозга у Боба амнезия. Он не понимал, кто он такой, где все происходит, что происходит.

— А потом что было?

— Я не знаю всех подробностей, — сказала она. — Знаю, что мама с мистером Оллредом посовещались шепотом, а потом вышли в другую комнату и еще немного поговорили. Понимаете, Боб Флитвуд — правая рука мистера Оллреда. Он знает массу всего о бизнесе, и как раз в настоящее время предстоят очень важные дела.

— Например, какие? — спросил Мейсон.

— Ну, во-первых, у мистера Джерома и мистера Оллреда какие-то неприятности. Кажется, они собираются расторгнуть свое сотрудничество. Вопрос в том, кто платит деньги и сколько из них потрачено. Я думаю, Флитвуд тут что-то знает. Потом, процесс с Диксоном Кейтом. Кажется, Флитвуд тут главный свидетель, и, если узнают, что Флитвуд потерял память, ведь, даже если он ее снова восстановит, вы же знаете, что сделает адвокат. Он вызовет Боба на свидетельское место, спросит, было ли то-то и то-то, и, когда Боб скажет: «Нет», адвокат спросит, правда ли, что Боб терял на время память, и спросит его, откуда он знает, что совсем поправился. Он Боба поймает.

— Так что?

— Так что мистер Оллред решил, что мама пусть лучше скажет Флитвуду, что она его замужняя сестра, что Бертран Оллред его зять, а я — племянница. Вот так вот они решили, мистер Мейсон. Мама и отчим взяли Боба Флитвуда…

— Минутку, — перебил Мейсон. — Вы хотите сказать — ваш отчим поедал с ними?

— Конечно.

— Куда же они отправились?

— Они решили поехать в какой-нибудь пригород, где никто не станет искать Боба. Они решили где-нибудь зарегистрироваться и держать его там в покое, в полном покое. Они же знали, что доктор именно это посоветует: полный покой, чтобы избежать последствий сотрясения.

— Вы не знаете, куда они поехали?

— Нет.

— Вы точно знаете, что Бертран Оллред уехал с ними? — спросил Мейсон.

— Да.

Мейсон встал и начал расхаживать по комнате, засунув руки глубоко в карманы, наклонив голову вперед.

— В чем дело, мистер Мейсон?