Одинокое место

Однако осуществить это не удалось. Вскоре я осознала, что огромный моток бинтов привлечет еще больше внимания. Пришлось скакать на своих костылях по просторным вестибюлям школы Окервик. И все пялились. На самом деле. В первый день меня разместили в школьной библиотеке, где над закрытой дверью было окошко. В этом окошке постоянно мелькали лица мальчишек – им, видимо, приходилось подпрыгивать, чтобы увидеть меня, и слух, похоже, быстро разошелся по школе. Кажется, я даже не махала им, когда видела их любопытные лица. Сидела, уткнувшись в книгу.

Платок, повязанный поверх парика, из той же оперы. Достаточно убедить себя в том, что, если чем-то закрыть парик, будет не так заметно. Хотя на самом деле наоборот, так он еще больше бросается в глаза.

* * *

Тебе не убежать. Пиши. Облекай в слова. Превращай в реальность. Все эти дни ожидания осенью 2016 года. Тело болит. Я не могу полулежать в кровати из-за ощущения, будто копчик упирается в бетонный пол. Но если я ложусь на бок, то же ощущение возникает в бедре. А еще боли по обе стороны от позвоночника – что там, надпочечники? При ходьбе кружится голова, потому что при движении тело болит еще сильнее. И все же я двигаюсь. Растягиваю «Альведон». Почему тело ноет круглосуточно? Доктор Аннели Блад говорила, что опухоли чувствуются, только если находятся в скелете?

Почему результаты рентгена позвоночника никак не приходят?

В спокойные дни я работаю над подготовкой семинара по Джамайке Кинкейд. Столько поездок в больницу, на сдачу анализов, на примерку парика. По вечерам Эстрид не может уснуть. Плачет. «Мама, обещай, что будешь жить». Бессонные ночи, сплю по паре часов, не больше. Отправляюсь в Интернет, где много ценной информации. О реконструкции груди, о питании при химиотерапии, о побочных эффектах. Некоторые больные ведут блоги очень серьезно и обстоятельно, описывают свое лечение день за днем. Нахожу утешение в том, что сегодня мне еще не так плохо, как, например, ей. Готовлюсь к тому, что меня ждет. Узнаю, какую еду лучше выбирать. Но в Сети предостаточно и кошмара. Женщины моего возраста с ранним рецидивом рака груди умирают. А вот и комментарии от других участниц форума – как они благодарны судьбе за то, что у них не самый тяжелый вариант HER-2. А у меня как раз HER-2. Внутри все опускается, я падаю, вокруг сгущается тьма. При свете, в дневном стационаре онкологического отделения, где ежедневно лечат больных с опухолями, медсестры говорят, что ни в коем случае нельзя копаться в Интернете. Многие женщины с раком груди продолжают работать в полную силу как ни в чем не бывало. А те, кто пишет в Сети… возможно, им не хватает внимания. Так говорит медперсонал. Но продолжать работать в полную силу не так-то просто – хотя бы потому, что немало времени уходит на само лечение, анализы и прочее. Я думаю о том, насколько разными бывают ситуации. Если у тебя есть маленькие дети, ты нужна и им тоже, у тебя должно хватать сил на борьбу с их страхами. Мне повезло – я работаю из дома. Постоянно находиться среди людей, с их бактериями и вирусами при ослабленной иммунной системе – тяжелое испытание. Сидеть на работе, когда хочется сходить по-большому порядка восьми раз в день, тоже не очень весело. К тому же неотступный страх смерти снижает работоспособность. Что мне помогает в полные ужаса дни, так это осознание, что самой мне из этого не выбраться. Зато врачи обязательно помогут.

* * *

Осенью 2016 года, в ожидании ответа, между многочисленными рентгеновскими снимками для обнаружения или исключения метастазов, я не одну пятницу провожу у своего редактора и близкой подруги Анники в Стюребю. Мы обедаем, общаемся, смеемся, каждая занимается своим делом. Я пишу текст о саде для журнала «Мы», Анника погружается в многочисленные проекты. Она тщательно продумывает, чем меня угостить, учитывая мои пострадавшие вкусовые рецепторы. Насколько помню, я тогда все время находилась под воздействием кортизона. Я пытаюсь не слишком омрачать атмосферу и не говорить все время о своих тревогах. Мне тяжело произнести это, поэтому я молчу о постоянном страхе умереть, оставив детей без матери. Мы с Анникой ежедневно обмениваемся сообщениями, поддерживаем контакт, но я не могу, у меня не получается написать о своем главном страхе, о том, что больнее всего. Хотя это было бы полезно, мне кажется. Точно знаю, было бы очень полезно сформулировать и высказать вслух этот страх.