Одиссея капитана Блада

Блад указал на форт при входе на внутренний рейд, башни которого
скрывались за пальмами, качавшимися на узкой полосе земли. Он заявил, что
этот форт вооружен значительно слабее, чем внешний форт, который они уже
захватили. Но вместе с тем и канал здесь сужается, и чтобы пройти по каналу,
необходимо захватить это укрепление. Он предложил, чтобы французские
корабли, войдя на внешний рейд, начали оттуда бомбардировку форта, а тем
временем триста корсаров с пушками высадятся на восточном берегу лагуны
позади острова, густо заросшего душистыми деревьями. Как только начнется
бомбардировка с моря, пираты бросятся на штурм форта с тыла. Блад полагал,
что испанцы не смогут долго сопротивляться. После этого отряд де Ривароля
останется в форту, а Блад со своими людьми продолжит наступление и захватит
церковь Нуэстра Сеньора де ля Попа, стоящую на высоком холме к востоку от
города. Захватив эту возвышенность, они будут контролировать единственную
дорогу из Картахены в глубь страны и отрежут путь испанцам, которые не
смогут вывезти из города ценности.

Как Блад рассчитывал, так и произошло: последний аргумент оказался для

Ривароля самым убедительным. До этого барон надменно слушал корсара,
намереваясь раскритиковать его предложение, но здесь он, приняв озабоченный
вид, снизошел до того, что похвалил план Блада и приказал немедленно начать
бомбардировку форта.
Нам нет нужды описывать здесь все подробности этой операции. Из-за
ошибок французских командиров она прошла не совсем гладко, и пушечным огнем
форта были потоплены два французских корабля. Но к вечеру, благодаря
неукротимой ярости пиратов при штурме с тыла, форт сдался. Еще до
наступления ночи Блад вместе со своими людьми захватил господствующую над
городом высоту Нуэстра Сеньора де ля Попа и поставил там несколько пушек.
К середине следующего дня Картахена послала де Риваролю предложение о
капитуляции.
Надувшись от гордости за победу, которую он целиком приписывал себе,
барон продиктовал условия капитуляции. Он потребовал сдать все деньги,
товары и все общественные ценности. Жителям была предоставлена возможность
либо остаться в городе, либо уходить, но те, кто хотел уйти, обязаны были

полностью сдать все свое имущество, а оставшиеся сдавали только половину и

становились подданными короля Франции. Де Ривароль обещал пощадить
молитвенные дома и церкви, но потребовал, чтобы они представили ему отчеты о
всех имеющихся у них суммах и ценностях.
Картахена приняла эти условия, так как другого выхода у нее не было. На
следующий день, 5 апреля, де Ривароль вошел в город, объявив его французской
колонией и назначив ее губернатором де Кюсси. После этого он проследовал в
кафедральный собор, где в честь победы была отслужена благодарственная
обедня. Все это было только передышкой, так как после этих церемоний де
Ривароль приступил к грабежу. Захват Картахены французами отличался от
обычного пиратского налета только тем, что солдатам под страхом строжайших
наказаний было категорически запрещено заходить в дома горожан. Однако в
действительности этот гуманный приказ был издан не для защиты личности и
имущества побежденных. Де Ривароль беспокоился о том, чтобы какой-либо
дублон из огромного потока богатств не уплыл в карман солдат. Но едва лишь
этот поток золота прекратился, как барон снял все ограничения и отдал город
на разграбление своим солдатам. Они растащили имущество и той части горожан,
которые стали французскими подданными, хотя де Ривароль обещал им
неприкосновенность и защиту.
Добыча была колоссальной. На протяжении четырех дней более ста мулов

перевозили награбленное золото из города в порт, и оттуда оно переправлялось

на корабли.

Глава XXVIII. "ЧЕСТНОСТЬ" ГОСПОДИНА ДЕ РИВАРОЛЯ

Капитан Блад во время капитуляции и после нее занимал возвышенность

Нуэстра Сеньора де ля Попа, ничего не зная о том, что происходило в
Картахене. Пираты отлично понимали свою роль во взятии города, в котором
оказалось так много богатств. И тем не менее капитана даже не пригласили на
военный совет, где барон де Ривароль определял условия капитуляции.
В другое время Блад не стерпел бы такого пренебрежения. Но сейчас,
порвав с пиратством, он довольствовался тем, что свое презрение выражал
насмешливой улыбкой. Однако его офицеры, а тем более матросы, продолжавшие
оставаться пиратами, были настроены совершенно иначе. Блад смог успокоить
корсаров лишь обещанием немедленно переговорить с бароном де Риваролем.
Он нашел генерала в одном из больших домов города, гудевшем, как
пчелиный улей. Это была созданная бароном канцелярия, регистрировавшая
доставленные сюда ценности и проверявшая кассовые книги торговых фирм для
точного определения сумм, подлежащих сдаче. Окруженный клерками, де
Ривароль, рассевшись, как купец, проверял гроссбухи и подсчитывал цифры,
чтобы убедиться, не утаили ли побежденные хотя бы одно песо. Это занятие,
откровенно говоря, мало подходило для командующего королевскими сухопутными

и морскими силами Франции в Америке, но де Ривароля эти торгашеские операции

увлекали гораздо больше, нежели военные. С нескрываемым раздражением он
вынужден был прервать их, когда в канцелярии появился капитан Блад.