Одиссея капитана Блада

– Если бы меня купил другой плантатор, то можно не сомневаться в том,

что мои врачебные способности остались бы неизвестными и сейчас я рубил бы
лес или мотыжил землю так же, как бедняги, привезенные сюда вместе со мной.

– Но почему вы благодарите меня? Ведь вас купил мой дядя, а не я.

– Он не сделал бы этого, если бы вы не уговорили его. Хотя надо

признаться, – добавил Блад, – что в то время я был возмущен этим.

– Возмущены? – В ее мальчишеском голосе прозвучало удивление.

– Да, именно возмущен. Не могу сказать, что не знаю жизни, однако мне

никогда еще не приходилось быть в положении живого товара, и едва ли я был
способен проявить любовь к моему покупателю.

– Если я убедила дядю сделать это, то только потому, что пожалела вас.

– В тоне ее голоса послышалась некоторая строгость, как бы порицающая ту

смесь дерзости и насмешки, с которыми он, как ей показалось, разговаривал.

– Мой дядя, наверно, кажется вам тяжелым человеком, – продолжала она. –

Несомненно, это так и есть. Все плантаторы – жестокие и суровые люди.
Видимо, такова жизнь. Но есть плантаторы гораздо хуже его. Вот, например,
Крэбстон из Спейгстауна. Он тоже был там, на молу, ожидая своей очереди
подобрать себе то, что останется после дядиных покупок. Если бы вы попали к
нему в руки… Это ужасный человек… Вот почему так произошло.
Блад был несколько смущен.

– Но ведь там были и другие, достойные сочувствия, – пробормотал он.

– Вы показались мне не совсем таким, как другие.

– А я не такой и есть, – сказал он.

– О! – Она пристально взглянула на него и несколько насторожилась. –

Вы, должно быть, очень высокого мнения о себе.

– Напротив, сударыня. Вы не так меня поняли. Те, другие, – это

заслуживающие уважения повстанцы, а я им не был. В этом и заключается
различие. Я не принадлежал к числу умных людей, которые считали необходимым
подвергнуть Англию очищению. Меня удовлетворяла докторская карьера в
Бриджуотере, тогда как люди лучше меня проливали свою кровь, чтобы изгнать
грязного тирана и его мерзавцев-придворных…

– Мне кажется, вы ведете изменнические разговоры, – прервала она его.

– Надеюсь, что я достаточно ясно изложил свое мнение, – ответил Блад.

– Если услышат то, что вы говорите, вас запорют плетьми.

– О нет, губернатор не допустит этого. Он болен подагрой, а у его

супруги – мигрень.

– И вы на это полагаетесь? – бросила она презрительно.

– Вижу, что вы не только никогда не болели подагрой, но даже не

страдали от мигрени, – заметил Блад.
Она нетерпеливо махнула рукой и, отведя на мгновение свой взгляд от
собеседника, поглядела на море. Ее брови нахмурились, и она снова взглянула
на Блада:

– Но если вы не повстанец, то как же попали сюда?

Он понял, что она сомневается, и засмеялся.

– Честное слово, это длинная история, – сказал он.

– И вероятно, она относится к числу таких, о которых вы предпочли бы

умолчать.
Тогда он кратко рассказал ей о том, что с ним приключилось.

– Боже мой! Какая подлость! – воскликнула Арабелла, выслушав его.

– Да, Англия стала "чудесной" страной при короле Якове. Вам не нужно