Одиссея. В прозаическом переложении Лоуренса Аравийского

«Вслед за Ледой пришла Ифимедия, супруга Алоэя, которая утверждала, что спала с Посейдоном и от него понесла недолговечных близнецов Ота и Эфиалта, самых высоких людей на земле, когда-либо евших хлеб. Они были и красивее всех, кроме несравненного Ориона. К девяти годам они были девяти локтей в плечах и девяти саженей ростом. Они угрожали смутить покой небожителей, принеся грохот и пыл битвы прямо на Олимп. Они собирались взгромоздить Оссу на Олимп, а сверху забросить лесистый Пелион, и по этой лестнице штурмовать небеса. Они бы это сделали, если бы дожили до совершеннолетия. Но сын Зевса от прекраснокосой Лето поразил их обоих, пока пух еще не коснулся их ланит, и волосы не затенили подбородка.

«Встретил я и Федру, и Прокриду, и прекрасную Ариадну, дочь злобного Миноса, которую Тезей увез с Крита. Он хотел привезти ее на священные холмы Афин, но не успел ею насладиться, как по наущению Диониса Артемида убила ее на окруженном морем острове Диа^[67]. Я видел Майру и Климену, и еще мерзкую Эрифилу^[68], которая за золотое ожерелье сгубила своего законного супруга. Но всех, кого я видел, не упомянешь, а тем более не опишешь. Много там было жен и дочерей героев. Я не успею досказать, как растает эта волшебная ночь. А мне уже пора спать, на корабле ли с выбранной вами командой, во дворце ли. Время отплытия я оставляю в руках богов и в ваших надежных руках».

Тут Одиссей прервал свой рассказ. Феакийцы не проронили ни звука. Как зачарованные, они сидели в полутемном зале, пока белорукая Арета не прервала молчание.

— Феакийцы, — сказала она, — каков наш Cтранник? Какой характер, размах, склонности сердца! Наш Cтранник, но мой гость, должна я сказать. Но вы все сможете поделиться честью принимать такого гостя. Не спешите спровадить его домой, не скупитесь на подарки в час его нужды. Ведь небеса наполнили ваши дома достатком.

Почтенный лорд Эхеней, старейший среди феакийцев, поддержал ее:

- Друзья, совет нашей мудрой королевы бьет прямо в цель, как и следовало ожидать. Я предлагаю последовать ее совету. Но пусть решает Алкиной, что сказать и что сделать.

Алкиной ответил решительно:

— Пока я живу и правлю вами, мои мореходы-феакийцы, воля королевы священна. Пусть наш гость удержит свое нетерпение и останется еще на день, чтобы дать мне время проявить щедрость. Завтра я пополню полученные им дары. А его отправление домой касается всех, но меня в первую очередь, поскольку я — король этой страны.

Разумно отвечал ему Одиссей:

— О мой досточтимый государь, лорд Алкиной, я готов задержаться по твоему велению и на год, если б ты тем временем умножал мои дары и в конце концов отправил домой. Мне очень важно прибыть на родину с полной сумой. Чем богаче я вернусь, тем уважительнее меня встретят на Итаке.

Алкиной громко ответил:

— Одиссей, мы не считаем тебя самозванцем и шарлатаном, одним из плетущих байки бродячих лгунов, у которых и не отличишь правду от лжи. Их порождает мириадами темная земля Напротив, твой рассказ восхищает нас красотой слов и красотой смысла. Ты повествуешь и украшаешь историю о страданиях аргивян и о своих странствиях лучше любого барда. Продолжи свой рассказ, скажи мне правду — встречал ли ты в мире теней своих товарищей по оружию, плававших с тобой к Илиону и павших на поле боя? Ночь еще впереди, и нам не настало время расходиться. Продолжай свой замечательный рассказ. Я бы выдержал и до рассвета, если у тебя хватит сил и голоса рассказывать повесть своих невзгод.

И в ответ на эти слова Одиссей продолжил свой рассказ:

— О мой досточтимый принц, лорд Алкиной, всему свое время, время рассказывать долгие истории, и время спать. Но если вы хотите слушать дальше, то я расскажу вам еще более грустное повествование — о страшной судьбе и горькой кончине моих товарищей по оружию, кто уцелел в боях и опасностях Троянской войны, но сгинул в конце пути по капризу неверной жены.

«Вернусь к моему рассказу. Непорочная Персефона прогнала стаю женских теней^[69], и они разлетелись кто куда. Ко мне приблизилась печальная тень Агамемнона, Атреева сына. Он был окружен душами соратников, встретивших смерть вместе с ним во дворце Эгиста. Вождь немедленно узнал меня, как только хлебнул черной крови. Он громко воскликнул, и зарыдал, протягивая ко мне руки, как бы пытаясь меня обнять. Но тщетно — сила и мощь навсегда покинули его гибкие члены. От жалости я тоже заплакал и сказал ему от всего сердца:

— Прославленный сын Атрея, Агамемнон, повелитель мужей, скажи мне, каким броском победила тебя Cмерть? Cокрушил ли тебя и твое судно Посейдон, подняв страшный шторм? Или враждебные туземцы поразили тебя на берегу, когда ты угонял их волов и добрые отары овец, или бился за их город и женщин?