Одна к печали

– Честно? Не могу тебе обещать, что мы не окажемся по уши в дерьме, но я уже в это влезла, Одри, и знаю, что ты теперь тоже во всей этой истории по самые уши. Уж лучше влипнуть вдвоем. Две головы – лучше, чем одна, и мы не можем бросить все теперь. Можешь считать меня чокнутой, но у меня такое чувство, что мы вот-вот раскроем что-то грандиозное.

Я достаю одежду из шкафа, чтобы принять душ и переодеться.

– Хорошо, хорошо, – сдается Одри. – Но сегодня на мне – мои дешевые джинсы.

В автобусе мы поедаем свежеиспеченные круассаны и едем до субботнего рынка в Уинферн-Бэй. Каждую неделю местные открывают тут лавочки, чтобы продавать фрукты и овощи, растения и цветы, керамику, пирожные, а если повезет, можно поймать редко появляющегося мистера Хогана, который продает изысканные собачьи галеты и деревянные ложки ручной работы. Все это очень мило и отдает китчем, но я обычно держусь от таких мест подальше, если только не хочу свежих пончиков. Для меня тут немного слишком шумно.

– Значит, миссис Траули держит тут лавку, где продает… что? Старинные зеркала?

– Там, – говорит Одри. Ее сложно не заметить. День солнечный, и мы почти ослеплены отражениями лучей солнца, падающими под всевозможными углами.

– Здравствуйте… извините… вы миссис Траули? – спрашиваю я. Когда мы подходим к ее столику, она лучезарно улыбается со своего маленького пластикового стула. Миссис Траули рисует крошечные золотые маргаритки на старинном бронзовом ручном зеркале.

– Да, все верно. Но, пожалуйста, зовите меня Мэгги. Чем могу быть полезна, девочки?

Хотя она очень стара и вся в морщинах, в этой женщине чувствуется какая-то мягкость. Лицо у нее теплое, глаза блестят. На каждом пальце – по серебряному кольцу, а ногти тщательно покрыты кроваво-красным лаком. Ее длинные седые волосы спадают на одно плечо, а голову украшает шелковый платок, завязанный сбоку в бант. Ей, должно быть, около семидесяти или восьмидесяти лет.

– Мы тут, чтобы спросить вас о женщине по имени Лили Эллори, если вы можете уделить нам несколько минут.

Одри переходит сразу к сути, и я пораженно вскидываю брови. Учитывая, как она колебалась, выходя сегодня утром на охоту за ответами, меня удивляет, что теперь она берет на себя инициативу. Миссис Траули кладет зеркало и оглядывается.

– Это для записи, дорогая? – Она улыбается нам в ответ.

– Нет, мы ничего не записываем. Мы всего лишь пара пытливых умов, – успокаиваю ее я. – Вы упоминали «Общество сороки» в подкасте «КУЛ?», и хотя я учусь в этой школе уже шесть лет, мне никогда раньше не приходилось слышать о нем. Конечно, у нас есть маленькая традиция делать подношения сорокам в начале каждого года, но мы понятия не имели, что в ней присутствует какой-то дополнительный смысл. А потом мы нашли это…

– Занимаясь исследованием для проекта, – вставляет Одри.

Я киваю и достаю из сумки ежегодник. Я держу его аккуратно, пока листаю, чтобы добраться до нужной страницы.

– Нам интересно, не узнаете ли вы этого человека? Мы слышали, ее внучка живет в Уинферне. – Миссис Траули держит меня за запястье, вглядываясь в фото.

– Конечно, я узнаю ее. На самом деле это моя бабушка. Ей тут сколько, шестнадцать? – Старушка отпускает мое запястье и заправляет прядь волос за ухо.

– Ваша бабушка? Это потрясающе! – Одри смотрит на меня, ее глаза широко распахнуты от удивления. Мы так вот запросто нашли ее. – Вы имеете какое-нибудь отношение к Рэдклиффам?

Женщина хмурится.

– Нет. Что вы хотите этим сказать?

– О, только лишь то… – Одри смотрит на меня в поисках поддержки. – Девушка на этом фото очень похожа на девушку по имени Лола Рэдклифф. Она училась в нашей школе и погибла прошлым летом.

Миссис Траули печально кивает:

– Они и правда похожи. Никогда не замечала этого раньше. Значит, вы – девушки из Иллюмен Холла?

– Да. Может, вы знаете, что имела в виду Лили, говоря, что благодарна сорокам?

– Где вы, говорите, это нашли? – Миссис Траули берет ежегодник у меня из рук и проводит пальцами по обложке. – Книга очень старая. Наверняка она очень особенная.

– Мы нашли ее в школьных архивах. Там их сотни, не все в таком хорошем состоянии. – Я надеюсь, что тепло моей улыбки поможет ей вернуться к предыдущему вопросу Одри.

– А вы уверены, что ее можно было выносить из архива?

– У нас есть особое разрешение. Из-за проекта.

– Вашего проекта. Понятно. – Кажется, каждое зеркало на прилавке отражает ее неверие.

Миссис Траули вздыхает.

– Лили была замечательной женщиной, но не могу сказать, что в Иллюмен Холле ей пришлось легко. Она была единственной девушкой, посещавшей Иллюмен Холл в те годы, может статься даже – самой первой. Видите ли, тогда это была школа для мальчиков. И была группа студентов, которая безжалостно издевалась над ней. Только эти издевательства могли оставаться полностью незамеченными. Тогда не было ни камер, ни школьных психологов. Боже мой, в то время даже учителя имели право бить и пороть учеников. Но дело даже не в этом. Те мальчишки жгли ее спичками во сне, набивали подушки дохлыми крысами и резали ей руки ножницами – это было ужасно.