Одна на миллион (СИ)

Я прыснула и выхватила платье у подруги из рук, а затем снова повернулась к зеркалу и приложила его к телу. Платье было действительно невероятно красивым — короткий рукав, английский воротник с отворотами, открывающий немного больше, чем могло бы быть дозволено, юбка с диагональным краем, демонстрирующая коленки. Я надевала его лишь раз — на Новый Год, когда к нам в гости приходили мамины знакомые из влиятельных кругов.

Я закусила губу.

— А оно не слишком … ?

— “Не слишком” что? Сексуальное? — Варя приподняла левую бровь. — Слушай, до тех пор, пока ты — единственная из нас двоих, кто выглядит сексуально в таких платьях, я не позволю тебе надевать свитера без горла в гости к парню, который тебе нравится.

Варя, в отличие от меня, была очень худой, но нескладной. Конечно, мальчишку она не напоминала, но и округлостями сформировавшейся женщины тоже не обладала. Мы всегда шутили с ней на эту тему, мол, взять бы её длинные и стройные ноги, да мою грудь, и получилась бы просто мечта поэта.

— Я уже говорила, что люблю тебя? — спросила я.

— Нет, — честно ответила Варя.

— И не скажу, — рассмеялась я. — Спасибо тебе.

Варя хмыкнула, а затем снова подошла ко мне и обняла за плечи. А я приняла решение всё—таки надеть это янтарное платье.

Я не заметила, как быстро прошли уроки: химия, русский язык, геометрия и физика слились для меня в одну временную полосу ожидания. Последний урок, физкультуру, я прогуляла без зазрения совести.

Никита подошёл ко мне на перемене между первым и вторым уроками. В кабинете русского языка было практически пусто — за исключением меня, Вари и ещё нескольких одноклассников, ребята отправились, как это обычно бывало, сидеть на первом этаже возле гардероба. Там было мало скамеек, и потому многие просто устраивались вдоль покрашенных в сиреневый цвет обогревающих труб. Я не понимала, зачем они делали это — сидели и перетирали косточки каждому проходящему мимо субъекту.

Никита присел на свободное место за первой партой точно передо мной, упёрся локтями в край нашего с Варей стола и сложил подбородок на кулаки.

— Привет, — улыбнулся он.

— Привет, — ответила я, отрывая взгляд от своей тетради.

— Как дела?

— Пока не родила. Как рожу — так скажу.

— А у меня всё прекрасно! — встряла Варя. — Правда, есть плохая новость: я не смогу прийти к тебе на день рождения. Предки бунтуют, говорят, что я должна к экзаменам готовиться, а не на чужих праздниках отрываться.

Никита наигранно надул губы.

— Жаль! Ну а ты, Рит?

— Иду. Я же обещала, забыл?

— Ура! — Никита вскинул руки вверх, изображая дикую радость.

Кира Павловна, учитель русского языка и литературы, вошла в кабинет именно в тот момент, когда Никита радостно подскакивал на месте. Женщина, подняв брови, посмотрела на него сквозь светло—коричневые линзы своих прямоугольных очков.

— Макаров, — произнесла она так, словно это было нарицательное слово, причём оскорбительное. — Откуда столько радости?

— Извините, Кира Павловна, — Никита понизил голос. — У меня просто сегодня день рождения.

— Поздравляю.

— Точнее, сам день рождения у меня был в понедельник, но праздновать его я буду только сегодня.

Учительница склонила голову на бок. “Какой же ты гиперактивный, я от тебя уже устала!” — прочитала я в её глазах. Она покачала головой и проследовала к своему столу, а Никита снова повернулся ко мне.

— Ты знаешь, где Сёма живёт? — спросил он. Я отрицательно покачала головой. — Ладно, тогда я зайду за тобой в пять, просто праздновать мы будем у него дома. Там обстановка лучше …

— А места меньше! — донёсся до меня голос Семёна с последней парты.

— Не скромничай, дружище! — Никита подмигнул другу, а потом снова перевёл взгляд на меня.

Он всё время смотрел мне в глаза, не отрываясь, и это начинало меня смущать. Каждый раз, когда он говорил со мной, а потом отвлекался на что—то буквально на несколько секунд, он снова возвращал свой взгляд на моё лицо в то же мгновение, как поворачивался обратно.

— В общем, в пять, договорились? — уточнил Никита под громогласный звонок, объявляющий начало урока.

— Договорились, — подтвердила я.

Никита сказал Варе, что если она всё—таки сможет прийти, то он будет очень рад, а затем отправился на своё место.

Класс медленно заполнялся ребятами. Я делала вид, что листала учебник по русскому языку в поисках параграфа, на котором мы остановились на прошлом уроке, хотя, на самом деле, уже в пятый раз скользила взглядом по нумерациям страниц, неспособная сконцентрировать на них внимание. Чья—то ладонь легла на мою, нервно теребящую страницу с упражнениями на расстановку знаков препинания, и слегка сжала.

Я перевела взгляд на Варю. Довольная, она сказала:

— Либо он со всеми такой милый, либо ты ему нравишься.

— Он со всеми такой милый, — сказала я.

Хотя хотелось мне, конечно, чтобы именно второй вариант оказался правдой.