Одна среди туманов

«…Скорее всего, мистер Берлини был на берегу пруда не один, так как на дороге поблизости остались свежие следы автомобиля, не принадлежавшего пострадавшему. По данным источника, пожелавшего остаться неизвестным, заброшенную плантацию Эллиса давно облюбовали для своих темных дел производители нелегальных спиртных напитков. Возможно, кто-то из их что-то видел или даже был непосредственно причастен к смерти мистера Берлини, однако до сих пор полиции не удалось обнаружить никаких свидетелей этого трагического происшествия. Мистер Анджело Берлини был известным новоорлеанским бизнесменом, имевшим долю сразу в нескольких местных предприятиях. Некоторое время назад было объявлено о его помолвке с мисс Кармен Бьянкой – дочерью кандидата в сенат штата Луизиана Луиса Бьянки. Редакция пыталась связаться с ней по поводу происшедшего, однако к моменту данной публикации никаких комментариев нам получить не удалось…»

Мои руки так сильно дрожали, что я была вынуждена отложить газету. Неужели Анджело мертв?! Нет, этого не может быть! Это какая-то ошибка! Мне не хотелось верить в страшное, но в глубине души я понимала, что никакой ошибки нет. Больше того, я была не настолько наивна, чтобы полагать, будто это заурядный несчастный случай. Неужели с Анджело расправились те же люди, от которых он хотел нас защитить? Быть может, они узнали, что Анджело пытался нас предупредить, и… Нужно срочно поговорить с Джоном, подумала я, но пока Уилли оставался в столовой, об этом не могло быть и речи.

Потом дверь в столовую распахнулась.

– Смотреть скорее, кто у нас только что принять ванну! – проворковала Матильда, держа на руках завернутую в полотенце Бутси. Волосики на голове девочки были еще влажными и закручивались очаровательными колечками. Увидев Уилли, Матильда остановилась как вкопанная – должно быть, она удивилась не меньше моего, увидев его в столовой в такой час, и я поспешно поднялась со своего места, чтобы как можно взять моего ребенка на руки. Мне всегда нравилось ощущать ее живое тепло – от этого мне начинало казаться, будто в мире все устроено хорошо и правильно, даже если на самом деле все шло наперекосяк.

– Спасибо, Матильда, я сама отнесу ее в детскую, – сказала я. – А ты пока развесь ее пеленки в кухне; на улице вешать бесполезно, все равно ничего не высохнет.

Она кивнула, но я заметила, что ее взгляд на мгновение остановился на фотографии Анджело в газете, а потом переместился на набранный крупными буквами заголовок. Читать Матильда умела – до двенадцати лет она посещала школу для цветных, и я не сомневалась, что заголовок она в любом случае прочтет. Другое дело – что она подумает, какие выводы сделает?.. Узнать это у меня не было ни малейшей возможности, поскольку, даже переселившись к нам, Матильда оставалась довольно неразговорчивой. Все же я продолжала внимательно за ней наблюдать и поэтому заметила, как ее взгляд надолго задержался на лице моего кузена.

Напряженную паузу разрядил щелчок распахнувшейся парадной двери – это вернулся дядя Джо. Пройдя по коридору, он остановился за спиной Матильды, напротив дверей столовой. В руках он держал совершенно размокшую шляпу, с которой струйками стекала вода. Плащ дяди тоже промок, башмаки потемнели от влаги, а губы посинели от холода. Дядя крупно дрожал, и я заметила, как он изо всех сил стискивает зубы, чтобы они не стучали.

Я поспешно вернула Бутси Матильде и шагнула вперед, чтобы налить дяде горячего кофе, но он остановил меня движением руки.

– Джон, Уилли… Вам придется как можно скорее переодеться и пойти со мной. С сегодняшнего дня все здоровые мужчины города мобилизуются на общественные работы: мы будем наполнять мешки песком и землей и свозить их к реке. Правда, если дамбу действительно прорвет, проку от этого будет не много, зато нам хотя бы будет казаться, будто мы что-то делаем. – Он вздохнул. – Раз уж мы записались в спасатели-добровольцы, значит, должны делать, что́ нам говорят…

Я все-таки налила дяде кофе, и он с благодарностью кивнул, принимая у меня из рук кружку. Джон, позабыв о газете, быстро встал из-за стола и отправился в нашу комнату за одеждой. Уилли поднимался с видимой неохотой, и я подумала, что он попытается что-то возразить, но и он ушел, не проронив ни единого слова.

Прошло не больше минуты, и из кухни появилась тетя Луиза с большой дымящейся тарелкой, на которой лежал разрезанный на несколько частей омлет. Увидев, сколько воды натекло с дядиной одежды и обуви, она принялась упрекать мужа в том, что он-де испортил ей ковер.

– Прекрати, женщина! Сейчас не до ковров! – рявкнул дядя, но я видела, что он скорее озабочен, чем рассержен. – Это кому омлет? Мне?

Виновато покосившись в мою сторону, тетя Луиза поставила тарелку перед мужем и помогла снять промокший плащ. Уплетая омлет за обе щеки, дядя Джо продолжал говорить: