Однажды. Не ты. Не я.

— Прости меня, прости меня, прошу! Прости, что меня не было так долго. Прости, что не смогла сбежать раньше, что не сказала тебе правду с самого начала. Я так боялась, что Влад и Тристан причинят тебе вред! Я притворилась, что стёрла твою память. Они проверяли, но всё обошлось, ведь ты действительно не знал, кто я такая. А потом я просто не успела тебя предупредить. Они заперли меня, лишили магии. Прости меня, Анри. Прости за потерянное время. За то, что я оставила тебя в неведении, что причинила столько страданий. Клянусь, я не хотела! Даже издалека я чувствовала твою боль, твоё смятение. Прости меня!

Анри стоял, не двигаясь, руки свисали по бокам, как плети.

— Почему ты молчишь? — засуетилась Алали, поднимая на него взгляд. — Ты не сможешь меня простить?

Наклонившись, Анри поднял девушку на ноги, и я услышала его голос.

— Мне не за что тебя прощать, Алали. Наоборот, я должен извиниться за то, что не догадался… за многое.

— Нет! — Алали бросилась ему на шею. Моему мужчине. — Не извиняйся! Нам никогда больше не придётся извиняться! Теперь всё возможно. Представляешь? Ты счастлив?

Я превратилась в слух.

Я должна была услышать его ответ.

— Я чувствую себя… странно, — глухо ответил Анри.

А я чувствую себя так, как будто меня переехало каретой.

Алали рассмеялась. Радостно, почти по-детски. Встав на цыпочки, она погладила Анри по щеке. При этом её лицо светилось от искреннего, самого неподдельного счастья.

Согнувшись, я сложила руки на животе, пытаясь удержать в себе тошнотный ком.

— Перед тобой всего лишь мой облик, — продолжила Алали. — Но когда станешь творцом, мы будем равными, сможем почувствовать друг друга по-настоящему. И тогда… — Обняв за шею, творец прижалась к его груди. — Анри, я всё время вспоминаю наш поцелуй в вереске. Твои губы были такими нежными, что я почувствовала его, по-настоящему. Представляешь? А ты помнишь наш поцелуй?

Алали задрала голову и посмотрела на него широко распахнутыми глазами.

Анри кивнул.

Он кивнул.

Потом медленно поднял руки и обнял её. Своего творца. Алали, которая до безумия влюблена в смертного мужчину. Моего мужчину. МОЕГО.

По-моему, у меня взорвался мозг. Отвернувшись от них, я обняла себя онемевшими руками и закрыла глаза. Бесслёзно всхлипнула.

С чего я решила, что возлюбленный Алали — рыбак? Загрубевшие руки, покрасневшее лицо, хижина рыбака, запах рыбы, предсказуемая рыбацкая жизнь, из еды — только рыба. Рыба, рыба, рыба. Они встретились на берегу Северного озера. Что Анри делал в той хижине? Как? Где? Что я пропустила? Почему не перевела дальше, почему не догадалась, что её возлюбленный — Анри? До того, как сама полюбила его.

Почему он не догадался? Сколько раз они встречались? Были ли близки?

Если бы с самого начала я заставила его выслушать весь перевод, а не краткое содержание, то не умирала бы от боли сейчас, на синем полу дворца Алали. Анри бы догадался, кем была светловолосая магиня из Истензии, которую он полюбил в долине Северных озёр.

Хорошо, что Ая не отправил меня домой. Я бы мучилась, гадала, скучала и надеялась. Бесполезно и долго. Но теперь мне действительно пора домой. Куда уж мне, смертной, состязаться с творцом. Да и не хочется.

Попыталась подняться с пола, пошатнулась, упала на колени. Не сдержавшись, снова посмотрела на них.

Анри держит Алали в объятиях, гладит по спине, а она рассказывает о том, как кто-то по имени Влад запер её в мире творцов и не пускал в Шиан.

— Моя мама говорила: «Всё хорошо, что хорошо кончается», — улыбнулась Алали.

У творцов есть мамы? Почему бы и нет.

Было бы легче, если бы я могла её ненавидеть. Если бы Алали выглядела не как девчонка, а как умудрённая женщина-вамп, которая отняла у меня Анри, смеясь надо моей наивностью. А так мне не на что надеяться. Алали, чистая, искренняя, полюбила Анри задолго до нашей первой встречи. А он?

И тут я услышала его голос.

— Прости, Алали! Прости, что не догадался, что не понял сразу, что…

— Забудь о прошлом! — Богиня приложила нежную ладошку к его губам. — Теперь всё будет замечательно! Я позвала тебя к излучине, чтобы ты растворился в бесконечности и стал творцом. Поверь, это совсем не страшно, я всё рассчитала и продумала. Я буду рядом, и как только ты перевоплотишься, мы сможем быть вместе. Мы вернёмся в Шиан, восстановим справедливость. Наши люди будут счастливы. Ты вернешься домой героем, принесешь своему народу благословение богини. И саму богиню тоже! — хихикнула она. — Мы войдём в Шиан вместе, держась за руки, и сделаем наш народ счастливым. А потом ты станешь творцом, и тогда…

Я должна уйти, прямо сейчас. Знаю, что Анри меня любит. Всем сердцем чувствую, что это правда. Но я — его последняя любовь. Как оказалось, третья. А говорят, что третьей любви не существует. Особенно, если в его сердце уже жила вторая любовь, потерянная и волшебная. Особенно для Анри, который сказал однажды, что в этом мире нет ничего, чем он бы не пожертвовал ради счастья и благополучия Шиана.

«Я никогда не покину мой народ. Уж поверь, соблазн был, но я этого не сделал. И не сделаю».