Однажды ночью в августе

Частенько Элли держала наготове перевязанный красивой лентой пакетик со сладким и спешила вручить его Манолису. Он охотно принимал подарок, а в ответ просил девушку вернуть тете посуду, в которой та подавала ему обед, и поблагодарить хозяйку за доброту. Щеки Элли становились еще розовее, когда Манолис, попрощавшись, отправлялся к себе наверх. Как правило, проходя мимо квартиры хозяйки, он слышал звуки музыки, доносящиеся из граммофона, и чей-то тихий голос, подпевавший популярным исполнителям.

* * *

С каждым днем Пирей все больше разрастался и хорошел. Судоходная промышленность развивалась стремительными темпами, и перспективы казались беспредельными. Город восстановили после Второй мировой войны, и сюда потекли деньги со всей страны. В апреле в городе открылась новая бузукия[13]. Отлично поработав в будние дни, на выходных команда Димитриса решила посетить новое место, а заодно отметить именины Мильтоса.

На открытии любого нового заведения всегда бывает полно народу, и Манолис пообещал приехать пораньше, чтобы занять столик получше. Он так и поступил, и уже через некоторое время к нему присоединилась остальная команда. Зал быстро заполнился публикой. На сцену вышли музыканты: у восьмерых в руках были бузуки, еще один оказался барабанщиком. Прежде чем заиграла музыка, мужчины успели поднять тост за именинника: «Стин ийя су! Хрония полла! Твое здоровье! Долгих лет!»

Почти сразу же на сцену поднялся известный исполнитель ребетики, музыки униженных и оскорбленных, и слова его песен тронули сердце каждого зрителя. Мужчины с чувством подпевали, и свои эмоции не могли сдержать даже самые закостенелые из них. Ностальгия, тоска, потеря, желание… Все эти переживания были знакомы каждому из присутствующих, и по залу пронеслась волна то ли всеобщего плача, то ли причитаний.

Закрывала концерт певица с таким сильным голосом, что он мигом заполнил все пространство и заставил слушателей замолчать. Манолис сидел спиной к сцене, и ему пришлось развернуться, чтобы получше рассмотреть обладательницу столь дивного вокала.

Певица была одета очень ярко. И эту блузку Манолис тут же узнал. Он часто заморгал глазами, не в силах скрыть свое удивление. Перед ним была его домовладелица кирия Агати. Они виделись не далее как сегодня днем, и женщина выглядела сейчас точно так же, разве что дополнила свой наряд парой серег-колец с подвесками.

Агати заприметила Манолиса еще до своего выступления и какое-то время наблюдала за ним из-за занавеса. Поэтому она нисколько не удивилась, увидев его за ближайшим к сцене столиком и кокетливо помахала своему постояльцу во время первой же песни.

Манолис был очень рад видеть здесь Агати и поднял бокал в ее честь:

– Ясу, Агати! Приветствую тебя, Агати! Эла! Эла! Давай! Давай!

Женщина послала ему со сцены воздушный поцелуй, и друзья Манолиса тут же набросились на него, требуя объяснений.

Когда мимо проходила девушка-цветочница, Манолис купил у нее алые розы и осыпал ими Агати. Она бросила пару цветков обратно Манолису, чтобы выразить свою признательность. Мужчины продолжили выпивать, и всем присутствующим в зале было так радостно и весело, что никто из них не хотел, чтобы эта удивительная ночь заканчивалась.

Агати пела без устали, и в этот вечер, без сомнения, именно она была любимицей публики. В основном она исполняла песни из репертуара знаменитой Софии Вембо[14], и ей рукоплескали, будто самой «певице Победы». Она пела:

Ela yélase gliká,
pes mou lóyia eroticá…

Подойди, улыбнись,

о любви своей поведай…

Манолис и его друзья аплодировали стоя. Закончив последнюю песню, Агати подошла к их столику, и Манолис представил ее своей компании.

– Эх, паликари му, мой мальчик, а ведь ты и не подозревал? – лукаво подмигнув, спросила Агати, чокаясь с Манолисом после того, как села между ним и Ставросом.

– Ни сном ни духом, кирия Агати! Я слышал, как у тебя в квартире играет музыка, но никогда бы не подумал, что ты так поешь! Я думал, тебе просто нравится слушать Вембо!

– Ну, это пела я, – немного жеманно ответила женщина.

Манолис понятия не имел, что до оккупации Агати была многообещающей певицей. Однако ее карьера оказалась прервана Второй мировой войной и теми разрушениями, что она с собой принесла. Агати вернулась на сцену лишь недавно, хотя более молодые исполнители и новые популярные стили музыки были сейчас более востребованы, чем она и ее искусство.

Ставрос внезапно схватил Агати за руку.

– Ты похожа на певицу Руссу! – воскликнул он, внезапно вспомнив, кого же ему напоминает эта женщина. – Ведь так? Ты и есть Русса?

Кирия Агати просияла от удовольствия. Русса значило «красная».

– Это был мой сценический псевдоним! Неужели ты помнишь? – удивилась она. – Тогда все выступали под псевдонимом. В основном потому, что мы были слишком молоды, чтобы выходить на сцену. А когда поешь под вымышленным именем, можно не бояться, что родители узнают, чем ты на самом деле занимаешься.