Однажды в Риме. Обманчивый блеск мишуры

— У него в бумажнике лежал моментальный снимок…

— Так вы нашли его! — возопила пожилая леди так порывисто, что и сама осеклась в растерянности, не только слушатели.

Аллейн пояснил, в чем дело.

— Рискну предположить, — заметил полковник, — что это кто-нибудь из казарм для женатых. Дочь какого-нибудь однополчанина. Маулт очень любил детей.

— Отправляйся в постель, Фред.

— Так рано, Клу?!

— Да. Тебе уже пора.

Мистер Рэйберн, который с момента появления миссис Форрестер занимался исключительно тем, что молча переносил личные вещи полковника в спальню, тут впервые вмешался в общую беседу: он надеется, что супруги найдут все, что нужно, в порядке и сохранности. И пожилая леди увела своего мужа на покой с таким видом, говорившим: а разве у нас есть какой-то выбор? Обе двери в ванную — из спальни и из гардеробной — при этом остались открыты: вероятно, решительная дама не желала оставаться в неведении относительно того, что станут детективы делать дальше.

Аллейн с Рэйберном подняли сундук за ручки на боках и засунули в шкаф, который сразу заперли. Потом лондонец подошел к окну, забрался на изящную викторианскую скамеечку для ног и долго изучал через лупу стык между двумя створками.

— По крайней мере, тут пыль не протирали, как я вижу, — пробормотал он и уныло заключил: — Но толку от этого нам будет не много, готов держать пари.

У входа в ванную возникла фигура полковника Форрестера в пижаме и халате. Он скорчил несколько забавных «извиняющихся» гримас, качнул головой в сторону жены, прикусил нижнюю губу и затворил дверь. Минуту спустя послышалось, как он там чистит зубы.

— Большой оригинал, однако, — пробормотал мистер Рэйберн.

Аллейн приблизился к провинциальному коллеге и, не говоря ни слова, указал рукой на окно.

Дождь все еще яростно молотил по стеклу, крупные капли сплющивались о него и широкими «мазками» стекали вниз. Рама прерывисто содрогалась. Аллейн повернул выключатель — в комнате снова потемнело, а вид снаружи, наоборот, слегка проявился. Вершина пихты моталась на ветру как безумная в свете множества приближающихся блестящих лучей. Там, вдали, откуда эти лучи надвигались, они в причудливом беспорядке прыгали и пересекались между собой.

— Это парни из «Юдоли». Или же моя команда.

— Взгляните на пихту.

— Болтается как ненормальная, а что? Ветрище. Ломает ветви охапками. Сдувает снег. Сущее бедствие этот ветрище. Жуткое дело.

— Да нет же, я не о том, там что-то застряло. Какие-то сверкающие лохмотья.

— Этой бурей туда что угодно могло занести.

— Э, нет! Оно с подветренной стороны… Впрочем, возможно, вы и правы. Пойдемте лучше вниз. После вас, Джек, прошу, проходите… Я немного задержусь. Запру дверь. Кстати, надо захватить для собак один башмак Маулта. Хотя шансов почти никаких!

— Давайте возьмем тот, на меховой подкладке, из нижней гардеробной.

Аллейн секунду поколебался, потом согласился:

— Ладно. Давайте его.

— Тогда увидимся внизу.

— Отлично.

Рэйберн ушел. Лондонский детектив зашторил окно, постоял пару мгновений в темной комнате и уже собирался было ее покинуть, когда дверь в ванную снова отворилась и оттуда на ковер упало пятно отраженного света. Аллейн застыл на месте. Какой-то голос, еле слышный и неузнаваемый в ночи, безо всякого выражения выдохнул: «Ах», — и дверь закрылась, на сей раз окончательно.

Он подождал еще. Теперь кто-то открыл кран, и текущая вода заглушила все прочие звуки.

Тогда он запер дверь в ванную со своей стороны, вышел через другую дверь в коридор, запер и ее, сунул в карман оба ключа, резко повернулся налево и… застал Трой, стоявшую перед собственной спальней. Проскользнув туда следом, Аллейн увидел, что жена устало смотрит в пылающий камин.

— Ты шмыгаешь по коридорам, как Белый Кролик из «Алисы», — заметил он. — Ну, дорогая? Оставь подозрительность. Для нее нет оснований, любовь моя. Давай играть, будто нас здесь нет. Мы же ничего не можем сейчас изменить. Надо просто забыть…

— Да.

— Ревновать — ужасно глупо. И смехотворно.

— Сейчас лопну от смеха.

— Трой…

— Хорошо. Конечно. Как говорится, никогда не буду ждать тебя заранее, когда придешь — тогда придешь.

— И поверь, это будет…

Тут Трой предостерегающе подняла руку.

— Что? — одними губами прошелестел он и вопросительно указал на встроенный в стену платяной шкаф.

— Через него слышно Форрестеров, — шепнула она. — Особенно если залезть внутрь, а они при этом свою дверцу оставят открытой. У нас задняя стенка шкафа общая. То есть, конечно, я не думаю, что тебе захочется… И что они ее оставили. Но можно…

Детектив решительно направился к громоздкому предмету мебели и сунул голову внутрь. До него тут же донеслись два голоса, переговаривавшиеся вполне спокойным, мирным образом. Бас полковника звучал близко. Голос миссис Форрестер доносился издали — наверное, она еще в ванной, подумал Аллейн. Тут послышалось дребезжание вешалки на перекладине в смежном шкафу, и старый Форрестер прогудел, казалось, над самым его ухом:

— … чертовски трудно заменить… — И спустя еще пару секунд: — Ладно. Согласен. Не действуй мне на нервы!

Последовало молчание, Аллейн вернулся к Трой.