Одной дождливой ночью

– Ну, это, я так понимаю, когда девчоночьи инкубаторы подтекают, – пояснил Бадди.

– Да все вы прекрасно поняли, – надулась Шейла.

– Вот-вот, – вступился за нее Лу. – Ящик, что ли, не смотрите? Инкубационный срок – это промежуток времени, который должен пройти, прежде чем болезнь выкажет первые симптомы.

– Я знаю, о чем она, щегол, – фыркнул Бадди. – Но это тупо. Дождь шел-то только минуту – ну две от силы, – пока не пришла эта бешеная манда. То есть с учетом наших с ней терок прошел пяток-другой минут.

– Твоя правда, – поддакнул Дуг.

– В общем, я что хочу сказать, дотрагиваться до нее ни фига не опасно, – подвел черту Бадди.

Дуга его слова, похоже, убедили окончательно:

– Я подсоблю, – сказал он.

Бадди взглянул на Лу.

– Ну хорошо, – протянул тот.

– Вы, парни, берете ее за ноги. И держите крепче, мать вашу. Если она упадет на ковер, ковру будет кобздец.

Лу с Дугом заняли позицию у ног растянувшейся женщины. Она носила низкие каблуки. Там, где обувь не была заляпана черным, проглядывал зеленый цвет. Колготок на ней не было, голени и лодыжки были мокрыми. Влажный подол платья забился ей между колен и облепил бедра, будто посаженный на клей. Кое-где ткань еще сохранила свой первозданный цвет – тоже зеленый.

Лу вдруг понял, что отстает – Дуг уже оторвал ее левую лодыжку от пола.

Он не хотел дотрагиваться до нее, но все же сомкнул руки на ее правой лодыжке. Он ожидал, что кожа будет холодной. Ничего подобного – теплая. И внезапно часть его страхов отступила. Вроде как он даже почувствовал себя лучше.

Она – обычная женщина, – сказал он себе, и на пару с Дугом они подняли ее ноги в воздух. Бадди, сидя на корточках, ухватил ее под мышками – и выпрямился вместе с ними. Внезапное перераспределение нагрузки едва не вырвало ее лодыжку из рук Лу.

– Тяжела бабенка, а? – отметил Дуг.

Да, тяжелее, чем выглядит, – подумал Лу, делая осторожные шажки назад.

Женщина была хорошо сложенной… и довольно высокой.

– Это ее юбка по полу, что ли, волочится? – спросил Бадди.

– Есть немного, – кивнула Синди.

– Ну так поправь это дело, черт возьми.

Морща нос, Синди подошла к ним и расправила юбку женщины – теперь та равномерно свисала с обоих сторон ее тела, не касаясь пола. Отойдя, Синди нахмурилась, глядя на черные пятна, оставшиеся на руке.

– Говорю тебе, – произнес, проходя мимо нее Бадди, – не о чем волноваться.

Он вышел вперед Дуга с Лу и взял в сторону лестницы.

– Мы потащим ее наверх? – спросил Дуг.

– В мою комнату, – счел нужным уточнить Бадди.

Лу поначалу думал, что они отнесут ее в гостевую уборную на первом этаже, но тут до него дошло, что там были только раковина и туалет – ни ванны, ни душевой. Спальня Бадди, что была на втором этаже, была сопряжена с отдельной, персональной умывальней – с личным толчком и большой ванной.

Видимо, туда он ее и собирается положить.

Он подумал над тем, станут ли они снимать с нее одежду.

Нет, если до этого дойдет, Шейла с Синди вряд ли захотят участвовать. Или наоборот, возьмутся сами, а нам скажут, чтоб вышли и не глазели. Женская солидарность – странная штука.

Бадди начал подъем по лестнице. Голова женщины была прижата к его животу.

Бретельки ее платья, напоминавшие широкие ленты, были всем, что закрывало ее плечи. Платье было хоть и с низким вырезом – но с приличным низким вырезом: ни сами груди, ни ложбинку между ними он не открывал. Хотя то, что грудь неплохая такая, славненькая, было видно уже по тому, как облепила ее ткань.

Парень, ты пялишься на сиськи, – прозвучал в голове Лу насмешливый голос. Раньше он вклинивался в его мысли всякий раз, когда он брался за что-нибудь вроде вырезок из журнальчиков или кассет с киношками определенного жанра – опять спускаем, скрипач? Смотри клешню-то не выверни! Выше руку, легче кисть! Но с возрастом он научился затыкать его. Я что, не мужик, что ли? Да. Смотрю на сиськи. Ты сам глянь, как они классно трясутся.

Шейла и Синди, оставшиеся позади, молчали.

Им-то, наверное, вся эта затея была не по душе.

Он вдруг захотел, чтоб они и вовсе ушли. Как бы Шейла ему ни нравилась, она была та еще недотрога. Вместе они были с лета, и она ни разу не давала ему даже шанса. Синди, конечно, не такая ханжа – но непременно поднимет вой, если Дуг предпочтет ей какую-то замарашку, подобранную на улице.

Вот непруха.

Эта женщина – у нас в плену. В нашей власти. Мы могли бы… ну… сделать что-нибудь с ней. Но пока здесь эти две ссыкухи…