Одной дождливой ночью

Замахнувшись зонтом, он хлестнул ее им поперек живота. Ахнув, Дениз согнулась. Следом трость обрушилась ей на спину. Мокрые складки смягчили удар, но его силы хватило, чтобы сбить ее с ног.

Падая, она умудрилась повернуться и вцепиться рукой в отведенный для нового удара зонт. Такого Том явно не ожидал – и, прежде чем она ударилась плечом об пол, оружие вылетело из его рук и полетело в коридор. Зонт шлепнулся о кафельные плитки, во все стороны от него сразу поползли зловещие черные струйки.

Том пнул ее ногой в бок.

– Эй! – послышался из коридора крик Кары. – Ты что? Хватит!

Последовал новый удар – под ребра.

И, несмотря на боль, сковавшую тело, Дениз поняла, что сознание – не оправившееся толком от шока – задается риторическими вопросами: за что? почему?

Вцепившись Дениз в плечи, Том рванул ее на себя, заставив встать на колени. Потом его руки переползли на ее горло.

Дениз выгнулась, но вырваться не получилось. Голову мигом окутали теплые, терпкие волны немоты. В ушах зазвенело. Все вокруг – стены, мебель, Кара с широко раскрытым ртом – вдруг поплыло и стало затягиваться какой-то мерцающей, будто сварка, синей дымкой.

Она попыталась лягнуть Тома ногой, вложив в удар весь остаток сил.

Попала ему по коленям.

Он рухнул, но захвата не ослабил, увлекая ее за собой. Вцепившись руками ему в запястья, она попыталась оторвать его руки от своего горла. С одной – почти получилось. Пальцы Тома, скрюченные и напряженные, поползли вверх по ее горлу к подбородку, оставляя длинные саднящие царапины. И, когда сторона его ладони поравнялась с ее ртом, Дениз судорожно мотнула головой вперед и вцепилась в нее зубами.

Закричав, Том ослабил хватку.

Дениз вырвалась и откатилась прочь.

Он успел схватить ее за руку. Рванул на себя.

Но тут из-за его плеча возникла Кара.

С каминной кочергой в руках.

Замахнувшись, она крепко съездила Тому по уху.

Сразу отпустив Дениз, он обернулся к девочке, выпучив удивленно глаза. Потянулся к ней рукой. Потом его зрачки закатились куда-то под верхние веки, и он стал заваливаться на спину.

Кара занесла стальной прут для нового удара.

– Нет, погоди! – прохрипела Дениз.

Том рухнул на пол.

Дениз, потирая шею и тяжело дыша, встала на колени. Бросила взгляд на Тома. Его волосы – обычно того же светлого оттенка, что и у Дениз, – стали черными и прилизанными из-за той странной эбеново-черной жидкости, что залила его с ног до головы.

– Я его убила? – спросила Кара.

Голос ее стал необычайно тонким и оттого – страшным.

– Нет, – помотала головой Дениз. – Приглядись. Он дышит. – Грудь Тома взаправду ритмично поднималась и опускалась под пропитанной черным тканью. – Но он отключился, это точно, – она перевела взгляд на Кару. – Спасибо тебе.

– Почему он напал на тебя?

– Я… ох, Кара, я не знаю.

– Ёлки-моталки.

– Я никогда не видела, чтобы он дрался с кем-то. Ума не приложу… он как будто с ума сошел. Это какое-то… безумие.

– В чем это он?

– Не знаю.

– Это дождь, что ли, такой грязный? Ну дела. Я думала, все дожди – чистые. Может, он разозлился на тебя из-за того, что так выпачкался?

– Сомневаюсь. Может быть, этот дождь… ну, если это дождь… токсичный, или что-то в этом роде.

– В смысле, ядовитый?

– Может быть. Я не знаю.

Кара вытаращила глаза. Ее подбородок задрожал.

– Но, Дениз… – слезы выступили на глазах девочки. – Ты тоже вымазалась.

Дениз посмотрела вниз. Первый же удар зонтиком задрал полы ее замшевой рубашки и оставил на животе большую черную полосу, вдоль которой уже цвели синяки.

Подняв глаза, она увидела, как Кара тихо плачет. Ее лицо покраснело, слезы текли по щекам.

– Эй, – она мягко потрепала ее по щеке. – Ну что ты. Я себя хорошо чувствую. Меня просто поколотили зонтиком. Ну и почти задушили, но это пустяки. Я не чувствую себя… ну… зараженной или отравленной… или что-то в этом духе.

– Точно?

– Точнее некуда.

– Может, лучше пойдешь и смоешь это? На всякий случай.

– Пока давай подумаем о Томе, – она кивнула в сторону лежащего на полу тела. – У тебя найдется что-нибудь, чем я смогу связать его? Веревка, пояс… хоть что-нибудь?

Кивнув, Кара вытерла рукавом мокрое лицо.

– Дай мне эту железку.

Кара протянула Дениз каминную кочергу и выбежала из фойе.

Опершись о стальной прут, Дениз на коленях заковыляла к Тому. У самых его ботинок кое-как поднялась и приказала сведенным вместе ногам не дрожать.

Лицо Тома было безмятежным.

О боже. Вдруг он не придет в сознание? Впадет в кому?

Все с ним будет о’кей, – сказала она себе. – Людям, бывает, еще не так достается – и ничего, живут же как-то. Как бы ей не хотелось, чтоб Том очухался, она надеялась, что это случится не раньше, чем Кара вернется с чем-нибудь, чем можно было бы связать его по рукам и ногам.

Может, удар вправит ему мозги на место.

А может, наоборот.

Боже, не хочу больше бить его.