Одной дождливой ночью

Или кому-то, у кого попросту нет другого выбора…

Или чокнутому, успевшему вымокнуть и сохранившему достаточно мозгов, чтоб прыгнуть за руль.

Желтая в свете фар, по середине дороги его вела одна лишь разметка.

Глаз с нее не спускай, – приказал себе Трев. – В нужном тебе месте она либо оборвется, либо перетечет в левосторонний «поворотник».

Он припомнил названия улиц, идущих поперек. Выходит, до Третьей улицы от него – семь кварталов.

– Может, попробуете включить радио? – подала голос Франсина.

Разметка оборвалась. Трев посмотрел влево-вправо. Огней надвигающейся машины нигде не наблюдалось, но в этой чернильнице их не увидишь вплоть до самого конца, это как пить дать. По газам: чем быстрее проедут перекресток, тем лучше. Едва разделительная линия показалась снова, он замедлил ход и протянул руку к ручке радиоприемника.

Глен Кэмпбелл пел «Уичиту Лайнман»[6].

– Попробуйте поймать новости, – сказала Франсина.

– Эта волна – самая ближняя к местным станциям из всех доступных.

– Откуда это передают? Бейкерсфилд, что ли? – спросила Лиза.

– Он самый.

– Стали бы они крутить музыку, если бы?..

– Сомневаюсь. Значит, в Бейкерсфилде все спокойно.

– Может быть, этот дождь идет только…

– …да-да, мы прослушали старину Глена Кэмпбелла! – затараторил диктор. – С вами в эфире – Боб Бронко с KLRZ, а раз уж я здесь – самое лучшее кантри вам обеспечено. На волнах музыки мы с вами, дорогие радиослушатели, вплываем в половину восьмого вечера. Погодка снаружи прохладненькая, так что завернитесь поплотней в свои пледики, заварите чайку покрепче и слушайте нас дальше: Ронни Милсэп, «The Judds», мисс Робин Трэвис…

– Ни слова о дожде, – сказала Лиза.

– Ну, от нас до Бейкерсфилда – тысяча с лишним миль.

– Похоже, идет он только здесь.

Трев проскочил еще один перекресток. Осталось еще пять.

– Если все это безумие ограничивается нашим городом, – сказала Франсина, – нам еще повезло. Потому что если так, как у нас, сейчас везде…

– Похоже, что из наших соседей мало кто в курсе событий.

Трев вздрогнул, когда что-то надавило ему на плечо. Потом он понял, что это была всего лишь рука Франсины.

– Знаете, – сказала она, – может, мы просто будем катить прямо до тех пор, пока этот дождь не кончится? Если из-за него люди сходят с ума, нам достаточно просто выехать из-под туч, и…

Он ударил по тормозам и с криком «Осторожно!» вцепился в руль. Перед машины «поцеловал» борт автобуса, перекрывшего дорогу. Трева резко качнуло вперед. Из-за спины понеслись охи да вздохи.

– Никто не ранен? – спросил он, поворачиваясь.

Франсина привалилась к Лизе, Лиза – к правой дверце.

– Я вроде бы в порядке, – сообщила она.

– Хорошо, что окна не побило, – кивнул Трев.

– Какого черта вы вытворяете? – рявкнула Франсина, выпрямляясь.

Здорово, – подумалось Треву, – она начинает забывать про наше положение.

– Вы, главное, не волнуйтесь… – начал он.

– Не волноваться? Вы нас чуть не убили, водила безмозглый!

– Мам, не начинай, – попросила ее Лиза.

– А что? Разве не так?

– Откуда я мог знать, что кому-то придет в голову сунуть автобус поперек дороги? – пожал плечами Трев.

– Да если бы вы так не гнали!..

– Мне жаль, миссис Уолтерс. Мне действительно очень жаль.

– Много ваше «жаль» стоит.

Трев переключил внимание на окна. Машину занесло и прижало к борту автобуса. Был ли кто-то в салоне – никак не увидеть.

Но, осмотревшись повнимательнее, он заметил еще один автомобиль – на который падали лучи его фар, компактный «Додж», ютившийся аккурат перед бампером автобуса.

– Еще чего не хватало, – проговорил Трев.

– Что не так?

– У нас гости.

– Какие еще гости?

Баррикада, – пришла убийственно простая мысль в голову.

Трев дал по газам. Машина поползла вперед, под скрежет сминаемого металла. Когда они отделились от борта автобуса, мерзкий звук стих.

– Что происходит? – занервничала Франсина.

Трев не стал отвечать. Он вытянул голову и пригляделся. Все верно: там, позади автобуса, – массивный грузовик-пикап.

– Трев! Ответьте мне!

– Это западня, – бросил он, стараясь, чтобы голос прозвучал негромко.

– Что?

– Проверьте, хорошо ли закрыты дверцы, – сказал Трев, напряженно глядя вперед.

Одна лишь тьма, ничего не разглядеть. Ни фигуры, ни силуэта, ни смутной тени. Но в свет фар то и дело что-то попадало. Какие-то странные мельтешения. Определенно тут кто-то был.