Одной дождливой ночью

Что-то с силой врезалось в заднее стекло. Он рванул машину назад и услышал приглушенный крик.

– Трев?! Мы что, наехали…

– О да, потеряли попутчика, – хохотнул Трев, выкручивая баранку на себя и отводя машину прочь от дорожной блокады.

Наконец-то их стало видно. Три… нет, похоже, четыре оборванных черных фигуры. Наступают. Мужчина с топором. Женщина с монтировкой. Женщина без какого-либо видимого оружия и парень лет двенадцати, с чем-то, напоминающим большой мяч для софтбола в сумке с длинной ручкой.

– О боже мой… – застонала Франсина.

Никакой это не мяч, – понял Трев, придавливая педаль к полу. То была голова какой-то девчонки, и парень держал ее за волосы, собранные в «конский хвост».

Трев стал думать, сможет ли он как-то проехать сквозь них, никого притом не задев.

Ага, стоит только попробовать – и этот мужик с топором высадит лобовое стекло. И на нас польется дождь. Так что он нацелился на «лесоруба».

Тот даже не попытался отпрыгнуть. Он встретил машину лицом к лицу, замахнувшись и резко опустив топор, будто перед ним был не несущийся на него бампер, а ствол деревца. Лезвие ударилось о крышку мотора и застряло в ней – и, прежде чем атакующий успел выхватить топор, его длинная рукоятка врезалась ему в живот, сбивая с ног.

Что-то ударило по лобовому стеклу прямо перед Тревом.

Голова. Лицом вперед. Удар расплющил нос о стекло, зубы осколками полетели из распахнутого рта. Невидящие глаза уставились на него. Потом голову уволокло куда-то назад, и через боковое стекло Трев увидел, как оступается парень, все еще держащий свой жуткий снаряд за вихры.

– Боже! – проорал он.

Салон заполнился криками.

Отъезжая от баррикады, он осознал, что верхом на капоте следом волочится один из нападавших.

Лезвие топора торчало из крышки. А на рукоять был насажен его хозяин.

Разметка кончилась.

Перекресток.

– Объезжаем! – крикнул Трев.

Он резко рванул машину вправо. Недостаточно резко, чтобы их непрошеный гость слетел. Мужчина удержался – рассекая дождь подобно варварскому бортовому украшению на носу древней боевой ладьи.

2

Морин думала о пиццах.

Они же промокнут, – витала назойливая, будто муха, мысль.

И она поняла, что пора бы уже встать, одеться и отнести заказ к дверям. Но было так хорошо лежать, раскинувшись, на травке, подставляя тело теплому дождю. Так хорошо, что вставать не хотелось вообще.

Когда дождевая вода попала ей в рот, она закашлялась. Подняла голову и распахнула глаза.

Выяснилось, что лежала она ни на какой не на траве, а в ванне. Более того – не в своей ванне. И не дождь лил сверху, а вода из душевой насадки. Над головой виднелась перекладина для занавески, но правую сторону ванны при этом ничто не закрывало.

Морин была не одна.

Кто-то склонился над ней. Кто-то взирал на нее сверху вниз.

Она поспешно поднялась. От резкой смены положения закружилась голова, затмился взгляд и болезненно сжались внутренности. Ухватившись за край ванны, Морин подалась вперед, широко расставила ноги, и ее вырвало. Живот скрутила лютая судорога. На голову будто опустился молот. Из глаз брызнули слезы.

Когда приступ прошел, она так и не нашла сил выпрямиться. Каждый вдох давался с трудом. Вода била по голове, плечам, спине. Сбегала по ее лицу, смешиваясь со слезами. Она попробовала сморгнуть. Первая более-менее ясная картина, вставшая перед глазами, была не слишком-то живописной – собственная рвота, уходящая в канализацию; но, по крайней мере, она ее отрезвила. Головокружение прошло, оставив после себя удивление, смущение и страх.

Я сижу голая в чьей-то ванне. Кто этот парень? Что произошло?

А, это ведь его я хотела ударить камнем по голове, – осознала она.

Но зачем? Почему мне это вообще пришло в голову?

– Надеюсь, ты в свой собственный блёв не вляпалась, – сказал он.

Морин не стала смотреть в его сторону. Отпустив край ванны, она обхватила согнутые колени.

– Как тебя зовут? – спросил он.

Голос звучал дружелюбно. Но было в этой дружелюбности что-то от издевки.

– Морин.

– А меня – Бадди, – ответил он. – Будем дружить, Морин?

Он дотронулся до ее спины. Его рука двигалась нежно, медленными кругами.

– Ты хотела мне мозги из башки выбить, – сообщил он.

– Я… знаю. Мне очень жаль…

Его рука забралась повыше, и он начал массировать заднюю сторону ее шеи.

– Почему ты так поступила?

– Я не знаю.

– Не знаешь?

– Н-н-нет.

– Ты разозлилась на меня?

– Я… я не знаю.

– Тебя кто-то ко мне подослал?

– Я просто привезла пиццу.

– И ни с того ни с сего захотела прикончить меня?

– А… да, похоже…

– Тебе мое лицо не понравилось?

– Не в тебе дело. Я просто захотела вдруг… убить кого-нибудь. Любого… кто откроет дверь.

– Как недружелюбно.

– Прости.

– Ладно, и что же мне с тобой по этому поводу сделать?