Одной дождливой ночью

– Ладно. Ладно! Теперь довольна?

Лиза не ответила.

Спустя некоторое время Франсина спросила:

– Мы что, просто так тут сидеть будем?

– Может, домой вас отвезти? – со вздохом спросил Трев.

– Пойдет. Везите.

– У вас есть какой-нибудь вход, под которым можно укрыться от дождя?

– Есть крытый подъезд, – кивнула Лиза. – К нему примыкает черный ход.

– Отлично. Едем.

Он завел машину, включил дворники и фары и вырулил задом наперед с аллеи. Бросил последний взгляд на темнеющее на асфальте тело мужчины с топором, прежде чем сосредоточиться на дороге.

– Вы останетесь с нами? – спросила Лиза.

– Посмотрим, – сказал он.

Никакого желания возиться с ними у него не было.

– Это означает «нет», – прочитала его мысли Франсина.

– Это означает «посмотрим». Где вы живете?

– Кленовая улица, 4823.

– Заметано.

Выехав на Третью, он погнал вперед. Вдавливая педаль газа, Трев осознал внезапно, что видимость улучшилась. Дождь все еще лил, но чернота за стеклом перестала быть абсолютно непроглядной. Она больше не пожирала свет фар и не превращала уличные фонари в тусклые свечки. Треву даже стали видны машины, припаркованные по обе стороны дороги, и светящиеся вывески магазинов. Настроение чуть улучшилось.

Оно, правда, упало даже ниже прежней отметки, когда он заметил размытые фигуры людей – там, под дождем.

Живых и мертвых.

– О боже мой, – пробормотала Лиза.

Франсина тяжело вздохнула.

Да лучше б все было как прежде, – в сердцах подумал Трев. – Лучше б лило как из ведра – так, чтобы вот ЭТО вот было не видно.

Он подметил несколько трупов. Кто-то лежал прямо на дороге, кто-то – на тротуаре. Увидел мужчину, свисавшего из окна грузовика-пикапа, – живот распорот, внутренности размотаны и болтаются до самого асфальта. Увидел немецкую овчарку, тянувшую тело ребенка за ногу – пытавшуюся перетащить его через поребрик. Объехал женщину, лежавшую посреди проезжей части, – ноги и руки выкручены, голова сплющена в лепешку. Она выглядела так, будто по ней проехались, и не раз.

Глядя на мертвых, Трев ощущал дурноту. Взгляд на живых окатывал его волнами холодного ужаса.

В одиночку – или небольшими группами – они тут и там показывались из темноты. Буйствующие призраки в поисках жертв.

Он видел голую старуху, катавшуюся по мокрому асфальту, визжавшую и неистово мастурбировавшую. Видел парочку на капоте – парень сверху, и Трев не мог поручиться, что девчонка под ним, чьи ноги механически подпрыгивали в такт каждому движению, живая. У обочины, присмотревшись, он заметил двух женщин и мужчину, склонившихся над трупом, срывавших с него одежду… и, похоже, кожу.

Отвлекшись от своего занятия, эти люди повернулись в их сторону и уставились на автомобиль. Холодок прошелся по загривку Трева. Он с силой вдавил педаль газа.

На заднем сиденье Франсина снова начала тяжело дышать.

Но никаких звуков – вообще никаких – не было со стороны Лизы.

– По крайней мере, теперь нам видно, куда мы едем, – процедил Трев.

Он спросил себя: что если Морин была среди тех, кого он видел? Сумасшедшая или мертвая.

Может быть, она в безопасности, – сказал он себе.

Я завезу этих двоих домой и помчу прямо к ней. Может быть, она там, в целости и сохранности, и я смогу остаться с ней и защищать ее.

– Что может так повлиять на людей? – спросила Лиза высоким, дрожащим голосом.

– Если бы я знал. Кислотный дождь? Химикаты? Гормоны? Какие-то паразиты, микробы? Не имею ни малейшего представления. Черт возьми, может быть, Бог наконец решил, что натерпелся достаточно дерьма от человечества…

– Бог не стал бы так поступать, – сказала Лиза.

– Ну, потоп-то он когда-то уже устраивал. Хотя, может, ты и права. Может быть, это все шутки дьявола.

Из-за припаркованного фургона им наперерез бросился подросток на скейтборде. Мчась к машине Трева, он размахивал над головой мачете. На нем не было ничего, кроме трусов и бейсболки.

Трев попробовал свернуть.

Но разойтись все равно не удалось.

Парня подбросило высоко в воздух, едва бампер выбил из-под него опору. Он потерял мачете. Бейсболка слетела с головы. Промахнувшись мимо ручки торчащего топора, он грянулся о капот – коленки стукнулись о ветровое стекло – и отскочил обратно вверх. Что-то прокатилось с грохотом по крыше машины, а потом парень свалился на землю.

– Да что это такое! – взвизгнула Франсина.

И тут Лиза сказала:

– Может быть, это дедушка Макса.

– Что? – ахнул Трев.

– Он – что-то вроде шамана. Может быть, это его месть.

Чушь какая, – подумал Трев.

Нет, в своем роде – логично. Поэтическое правосудие: белые ребята убили черного – над городом, ну то есть над поселением белых, проходит черный дождь – и белые ребята становятся черными ребятами – и бывшие белые ребята убивают всех. Месть, хватившая через край.

Черная магия, значит? Будет тебе, Трев!

– Что ты о нем знаешь?