Одной дождливой ночью

Она, развернувшись, полоснула его ножом. Он отпрыгнул – лезвие мелькнуло у самой груди, миновало ее, но распороло правый рукав и прошлось по плечу. Шейла сделала еще один выпад. Лу отступил еще на шаг – и понял, что делать этого не стоило: нога, не встретив опоры, повисла в воздухе.

Заорав, он выпустил вилку из руки. Потянулся к перилам. Пальцы мазнули по их самому краешку, но вес тела, распределенный не лучшим образом, утянул Лу за собой, не дав как следует ухватиться. Ступени лестницы впились ему в спину. Он увидел, как собственные пятки, черные и вымокшие, отчаянно месят воздух. Шею Лу перекрутило. Он почувствовал, как ноги, закидываясь назад, заставляют все его тело перевернуться, волокут вниз. Следующими с покрытыми ковром ступенями встретились колени, и дальше он ехал вниз, пересчитывая ступеньки лицом и членом – первая, вторая, третья.

Наконец, Лу остановился. Растянувшись на лестнице и содрогаясь от боли, прошивающей все тело.

Он услышал быструю поступь.

Неужто Шейла сбегала вниз, чтобы добить его?

– Мудак, – голос Бадди. – Надо было пустить, когда я попросил.

Лестница, на которой он лежал, мелко затряслась под шагами Бадди.

Он собирается увести у меня добычу, – подумал Лу.

– Стой! – выкрикнул он.

Попытавшись подняться, Лу заскулил, едва копье боли вонзилось ему под ушибленную мошонку, и вновь безвольно распластался на ступеньках.

8

Дениз убрала миску с попкорном с колен – поставила на стол, убрав с него стакан. Допив остаток «Пепси», она положила локти на коленки. Рассудок пребывал в легком тумане после всех волнений этого вечера, и на нее волнами накатывала мирная дрёма и лень. Веки тяжелели.

– Глянь, – пихнул ее в бок Том, – там снова тебя показывают.

С трудом сосредоточив глаза на экране, Дениз увидела себя саму на залитом солнцем дворе. Она смеялась и пыталась увернуться от воздушного шарика с водой, брошенного Карой. Шар ударился о ее бедро и взорвался, залив ее водой едва ли не с ног до головы.

Том рассмеялся.

А вот у Кары – экранной – поводов для веселья не было: на помощь Дениз подоспели друзья и стали забрасывать ее саму. Вскрикнув, она, петляя и уворачиваясь, побежала к оружию массового поражения – садовому шлангу.

Дениз посмотрела через плечо. Кара, закинув ноги в тапочках в виде Альфа на край стола, откинулась на диван и спала.

– Наша маленькая подруга отбыла в мир снов, – заметила она, зевая.

– Угу, – кивнул Том.

– Может, тогда выключим?

– Мне нравится.

– Каре не понравится, что мы смотрим без нее. Она, как-никак, звезда.

Дениз нажала кнопку на пульте. День рождения Кары сменила реклама страховки автомобилей.

– Эх, а я только-только втянулся, – вздохнул Том.

– Мы переключимся обратно, если она проснется.

– А можно отмотать на ту часть, где тебя окатили водицей?

Улыбнувшись, она покачала головой и откинулась на диван. Том забросил руку ей на плечо, она привалилась к его боку.

– Нужна тебе какая-то запись, когда настоящая МакКой[8] – рядом?

– Ну, порой я люблю кино больше, чем реальность.

– Что это за намеки? Ах ты гаденыш!

Они посмеялись вместе.

Реклама закончилась, и пошел фильм с Клинтом Иствудом – какой-то старый спагетти-вестерн. Клинт стоял на пронизывающем пустынном ветру, щурясь и дымя сигаретой.

– О, «За пригоршню долларов»! – обрадовался Том. – Крутое кино.

– Сколько раз ты его смотрел?

– Кто знает? Я никогда не считаю.

– А Кара – считает. «Вилли Вонку» она смотрела семьдесят восемь раз. Или даже восемьдесят.

– Хорошая мне растет смена.

– Еще бы, – с лицом, разглаженным сном, Кара выглядела так умиротворенно, как будто ни одна беда этого мира ни разу не касалась ее. – Боже, она такая милая.

– Ага, славная девчонка. Я обычно с мелюзгой плохо лажу, но она не похожа на тех, что в ее возрасте впиваются тебе зубами в коленки.

– Надеюсь, когда-нибудь у меня будет ребенок, похожий на нее.

– А я вот порой думаю – наш мир такой стремный, – сказал Том. – Порой так вообще думаешь, что детям здесь делать нечего. Да, мир стремный. Большой, замусоренный, с кучей преступников и ядерным оружием.

– Я думаю, помимо всего этого есть много хорошего. И хорошее – перевешивает, – ответила Дениз. – Я вот рада, что живу. Порой жутко становится, да. Но оно того стоит.

– Вот здесь, пожалуй, согласен.

– Рада слышать.

– Но, блин, все равно порой здесь невыносимо стремно. Да вот хоть сейчас…

– Тебе ли говорить. Мы тут – в целости и сохранности. Смотрим ящик. Можно подумать, что и нет никакого черного дождя снаружи.

– Спасибо, что напомнила, – усмехнулся Том и похлопал ее по плечу.

– Рано или поздно он кончится. Все придет в норму.

– Надеюсь, что так. – Она почувствовала его дыхание у самого виска. – Ладно, честно, я рад, что мы сейчас вместе.

– Я тоже.

Их головы встретились. Дениз прижалась к нему и зевнула.

– Бог мой, как я устала.

– Спать хочешь? Давай я пересяду на стул. Сможешь лечь нормально.

– Не надо. Так хорошо.

– Но я же мешаю!

– Никому ты не мешаешь, глупый. Смотри кино.

Она сползла пониже, вытянула ноги так, чтобы не мешать Каре, и опустила голову на ногу Тома, как на подушку.