Одушевленный ландшафт. Сборник статей

В ландшафтной аналитике первой стадией становится ритуал входа в работу. Клиент постепенно «выхватывается» из мирской жизни и переносится в мифологическое пространство, в котором ему и предстоит жить ближайший день или два. Рассмотрим ритуал подробнее, шаг за шагом. Встреча участников на железнодорожной станции — это встреча на границе цивилизации и леса. С одной стороны, это банально удобно — и электричкой и машиной на станцию добраться комфортно, а с другой, это уже не шумная городская улица, а размеренная деревенская площадь, в дальнем конце которой колышутся стеной деревья. На станции еще возможна подготовительная суета, закупка последних «жизненно необходимых» вещей — последние попытки эго ухватиться за привычную жизнь и остаться в ней, последние попытки того самого «обезьяньего мозга» суетиться. Дальше, до места первого привала, мы всегда идем медленным шагом хотя бы пять минут. Ритмичная ходьба расслабляет участников, позволяет выровнять дыхание, оглядеться по сторонам, почувствовать свое тело и окружающий ландшафт. К моменту прибытия к месту привала у частники уже меньше суетятся и больше направлены внутрь себя. После этого следует достаточно длинная речь от ведущих, в которых они погружают участников в символическое поле, рассказывают сказки, мифы, истории, показывают различные грани и стороны знакомых объектов, наполняют их дополнительными смыслами. Постепенно, за счет длительности и монотонности речи, участники окончательно расслабляются и, с одной стороны, погружаются внутрь себя, с другой — начинают внимательно разглядывать внешний ландшафт, замечая малейшие нюансы. Они начинают одновременно пребывать в двух ландшафтах: внешнем (природном) и внутреннем (душевном). К примеру, сидя под вековым дубом и слушая про Мировое дерево и путешествующих по нему животных-медиаторов, участники часто замечают, что дерево похоже на дорогу с расходящимися в сторону ветками-тропинками, а кора напоминает отпечаток пальца человека. Участники отзываются на эти образы тем, что видят в этом уникальность каждого из них и их жизненных Путей.

Затем мы снова обращаемся к сознанию и просим обозначить запрос, с которым будем работать. Это необходимое условие, иначе участник совершает длительную, хоть и безусловно приятную, прогулку по природному ландшафту, но не совершает прогулки по ландшафту внутреннему, не заходит в сакральное пространство сверхчеловека (М. Элиаде) или активного воображения (К. Г. Юнг).

Дальше какое-то время группа движется по природному ландшафту. Во время перехода участники «скользят сознанием» из внешнего мира во внутренний и обратно. Таким образом, появляется опыт скольжения и существования в нем, что важно для диалога с внутренними частями себя и будущего диалога с собакой.

Скорость остановки «обезьяньего мозга» у каждого своя. И для того, чтобы все участники смогли замедлиться и остановить вереницу мыслей в голове, мы делаем несколько вводных упражнений, все из которых участники выполняют в одиночестве, оставаясь частью группы. Постепенно группа перестает волноваться о том, сколько времени и когда мы придем к собакам, полностью вверяясь в руки ведущих. Именно в этот момент маршрут приводит нас в дом, в гости к собакам.

Начинается вторая стадия. В образовавшийся в сознании «вакуум» начинают поступать эмоции и фантазии, что знаменует собой начало соединения с бессознательным. Юнг призывает не отказываться от возникающих образов, а наоборот, говорит, что мы обязаны иметь с ними дело, относиться к содержаниям бессознательного серьезно и, в конце концов, принять их.

На этой стадии людей, практикующих активное воображение, подстерегает опасность спутать его с пассивным воображением, то есть с тем «внутренним кино», которое каждый из нас может вызвать перед своим взором в момент засыпания, к примеру. Или же активное воображение «путается» с внутренним диалогом с аффектом или воображаемой ситуацией, который мы часто ведем с самим собой. В упомянутых формах воображения участник всегда «знает», что все это — «только» фантазия. Это очень хорошо демонстрирует пример пациентки Юнга, которой он предложил попрактиковать активное воображение между сессиями [Фон Франц 2016, 30–31].

«Я была на пляже у моря, и в моем направлении шел лев. А затем он превратился в овцу…» — и Юнг прервал ее: «Ерунда. Когда на вас идет лев, вы реагируете на это. Но вы не сидите и наблюдаете, как он превращается в овцу. Вы напуганы. Так, как вы описали, люди себя не ведут при встрече со львом. Это неправда». Отсутствие страха у анализанда говорит о том, что она не принимала фигуру льва за реальную. Так же как и многие новички, анализанд позволила себе изменить реальность фантазии на «удобную»: сделать из опасного льва безопасную овечку.