Одушевленный ландшафт. Сборник статей

Совсем не обязательно быть душевнобольным, чтобы слышать его голос. Напротив, это самая простая и естественная вещь. Например, вы можете задать себе вопрос, на который „он“ даст ответ. Беседа будет продолжаться дальше, как любой другой диалог. Вы можете описать это как простое „движение ассоциаций“ или „разговор с самим собой“, или как „размышление“ — в смысле древних алхимиков, которые называли своих собеседников aliquem alium internum („некий другой внутри“). Эта форма разговора с другом души допускалась даже Игнатием Лойолой в технике его Exercitia spiritualia, но с тем условием, что говорить разрешено только размышляющему человеку, в то время как внутренний собеседник оставляется без внимания, как нечто свойственное только человеку и поэтому отвергаемое» [Юнг 2016].

Дальше Юнг сетует, что и по сей день положение вещей не меняется, голос обесценивается, отметается и игнорируется.

С тех пор прошло сто лет, новый век. Но в XXI веке мы наблюдаем еще большую оторванность человека от природы, инстинктов, от чуткого слушания самого себя. Связь с бессознательным не поддерживается в бытовой жизни. Я часто встречаю мнение, что это ни к чему, слушать внутренние голоса.

Но «…действительное собеседование становится возможным только тогда, когда эго признает существование партнера для дискуссии. Этого невозможно ожидать от каждого, потому что, в конце концов, не каждый является субъективно годным к exercitia spiritualia. Также нельзя назвать разговором такую форму общения, при которой один говорит только с собой или только обращается к другому» [Юнг 2016].

Тогда, чтобы дать человеку возможность почувствовать «внутреннего Другого», необходимо дать ему другого внешнего, который постепенно станет внутренней фигурой и с которым в дальнейшем клиент сможет вести диалог.

Е. Б. Старовойтенко очень красиво описывает свойство «Я» познавать себя через Другого: «Связь моего Я с Другим устанавливается во внешнем пространстве „между“, во внутренних мирах каждого из нас, в мирах, где протекает наша жизнь относительно независимо друг от друга. Развертывается процесс взаимных встреч, отражений, присутствий, влияний, ускользаний, изменяющих Я и Другого. Это тот путь, где совершаются наши совместные или взаимно направленные действия, мною добывается знание о себе и Другом, приоткрывается неизвестное Я, возникают предчувствия и интуиции моего „другого Я“, открывается и создается новый Другой-во-мне, рождается новое Я-в-Другом, меняемся во взаимоотношениях Я и Другой». [Старовойтенко 2015, c. 377].

В практике ландшафтной аналитики таким внешним Другим становится собака, которую участники встречают и выбирают в нашем питомнике во время путешествия.

Участник не просто выбирает себе собаку-партнера, но и отправляется с ней в совместное путешествие. Такая практика совместного действия, движения с собакой, когда участник «вынужден» выстраивать диалог, совместность, со-бытие на маршруте, напоминает метод активного воображения, о котором говорит Юнг.

Техника активного воображения сродни медитации, в которой медитирующий отправляется в путешествие по своей фантазии, скользит по поверхности индивидуальных смыслов и осознанных ожиданий. Однако активное воображение, как следует из самого термина, означает, что образы живут своей собственной жизнью и символические события происходят согласно их собственной логике — если, конечно, не вмешивается наш сознательный разум.

Юнг отмечал, что такая осознанная фантазия очень тяжело давалась многим из его пациентов, хотя, когда им удавалось освоить технику, пациент начинал продвигаться семимильными шагами в сторону улучшения своего психического состояния.

Ученица Юнга Мария Луиза Фон Франц выделяет четыре стадии активного воображения [Фон Франц 2019, c. 15]. Рассмотрим работу с собаками через призму этих стадий.

Первая стадия состоит в том, чтобы очистить мозг. Остановить вереницу мыслей. Буддисты называют это остановкой «обезьяньего мозга» — той штуки, которая внутри нас бесконечно спорит и думает.