Одушевленный ландшафт. Сборник статей

Таким образом, жест приобретает свое значение в некотором воображаемом пространстве, где символически означены различные направления и оси. Это воображаемое пространство имеет свое сопряжение с реальным физическим пространством и с реальным телом человека. Так, определенным образом обозначается начальная точка или центр, откуда исходят движения. На наличие такой символической точки или центра движения указывали Ф. Дельсарт, А. Дункан, Р. Штайнер, М. А. Чехов и др. [Танцевальные практики 2012; Айламазьян 2018а]. Айседора Дункан определяла место солнечного сплетения как исходную точку движения, его центр [Айседора Дункан 1990]. По мнению Р. Штайнера, такой центр должен располагаться выше, ближе к тому месту в теле, где рождается речевой звук [Искусство эвритмии… 1996]. М.А. Чехов подчеркивал, что важно осознать место начала жеста, его исходный пункт [Чехов 1986]. Представления о центре движения и воображаемом пространстве выразительного движения были ясно сформулированы Ф. Дельсартом: «Каждый человек есть как бы центр несуществующей окружности. Он мыслит или от себя, или по отношению к себе. Он сам — отправная точка всех своих проявлений и конечная точка всех своих восприятий. Или от центра к окружности, или от окружности к центру, — другого направления нет ни в физической, ни в душевной, ни в умственной деятельности человека. Между этих двух деятельных состояний есть третье, — спокойное равновесие, сосредоточие центра в самом себе», — писал С. М. Волконский [Волконский 2012, с. 46].

Для возникновения психологического или символического пространства важно указать не только его центр, но и его границы. Как пишет А. Я. Бродецкий, «превратить обычное пространство в психологическое достаточно просто. Для этого стоит только обозначить границы или, по крайней мере, условиться с кем-либо об их существовании» [Бродецкий 2000, с. 18].

В рамках психологически выделенного пространства символическое значение приобретают и его координаты, имеющие культурную обусловленность: вертикаль как координата отношения власти, иерархии, господства, подчинения, помощи и падения, высоты помыслов; горизонталь как координата дружеского общения, диалога, взаимодействия равных, борьбы, выбора решения, правого и левого; сагитталь в значении активного движения вперед к цели или движения назад — в значении отступления, отхода, отказа, желания выйти из ситуации и т. п. Направленность, пространственное расположение жеста раскрывает его смысл.

Танцевальный или пластический жест в ситуации импровизации также осуществляется, с одной стороны, в символическом психологическом пространстве музыкальных смыслов и образов, а с другой стороны, является физическим действием, реальным движением в определенном физическом пространстве. Выполнение физического движения в ситуации музыкально-двигательной импровизации в воображаемом символическом пространстве не только делает его выразительным, передающим музыку, но и меняет его психологическую структуру и строение.

Для того чтобы понять специфику выразительного движения, можно сравнить его с выполнением произвольного двигательного акта или осмысленного действия. В психологии достаточно подробно изучена структура и генез произвольных движений [Запорожец 1960]. Произвольное движение выполняется на основе словесного приказа, словесной команды: поднять руку, присесть, прыгнуть на месте, сделать определенное количество шагов и т. п. Психологическое строение и характер движения меняется, когда оно включается в структуру того или иного предметного действия: тот же подъем руки может быть связан с конкретной задачей взять предмет, приседание — с тем, чтобы выполнить задание на полу, на земле, или когда необходимо проползти под препятствием, и т. п. В этом случае движение становится осмысленным, изменяются параметры его выполнения: возможности человека расширяются, делается доступным то, что было недостижимым, когда движение являлось самоцелью. В цикле известных исследований восстановления движений после ранения, проведенных под руководством А. Н. Леонтьева и А. В. Запорожца, подчеркивается, что именно в особенностях строения произвольного двигательного акта выражается единство психологического и физиологического в движении. «Последнее же стоит в связи с тем, совершается ли, например, данное движение в системе координат собственного тела или же в системе внешних пространственных координат, определяется ли его координация свойствами предмета, на который оно направлено, или особенностями орудия, диктующими приемы работы с ним. Все это, в свою очередь, определяется тем, входит ли данное движение в ту или иную целостную деятельность» [Леонтьев, Запорожец 1945, с. 12].