Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века

Одним из важных последствий этого периода для дальнейшего развития государства во Франции явилось осознание чиновниками значимости нахождения короля в столице[268]. Больной, малолетний, даже редко появляющийся в учреждениях центральной власти, но только король делает их работу легитимной, не говоря уже о том, что лишь присутствие короля делает Париж столицей, хотя многовековая роль столицы и превратила Париж в самый крупный город Западной Европы. В период англо-бургиньонского правления город обезлюдел, экономика зачахла, в то время как города, где находились Карл или английские власти, неуклонно развивались[269]. Как бы ни хотели чиновники высшего государственного аппарата придать себе значимость и автономизировать работу своих учреждений, отсутствие короля существенно сказалось на их положении и деятельности. Именно поэтому чиновники Парижского Парламента так настойчиво умоляли Карла VI вернуться в Париж, шли на переговоры с Дофином, упрекали герцога Бедфорда и герцога Бургундского в невнимании к Парижу. Кризис власти, выразившийся в том числе и в отсутствии в Париже главы государства в период англо-бургиньонского правления, доказал чиновникам и обществу, что только тесный союз центральной власти и ее институтов является прочной основой и оптимальной формой функционирования и этих институтов, и самой власти.

§ 7. Жалованье в политическом аспекте

В период англо-бургиньонского правления отношение властей к Парламенту, его авторитету, мнению, компетенции и месту в системе государственного управления, являвшееся надежным критерием для парламентских чиновников в выработке их ориентации, обусловило его конфликт с новым режимом. Сокращение числа чиновников, отсутствие жалованья и его задержки, общие тяготы войны потребовали от оставшихся чиновников особой преданности сохранению института, и существование Парижского Парламента в течение 18 лет англо-бургиньонского правления должно быть признано в значительной мере заслугой самих парламентских чиновников.

Возобновление работы Парламента ордонансом 22 июля 1418 г. позволило парламентским чиновникам создать видимость преемственности, однако дальнейшая политика англо-бургиньонских властей не оставила в итоге никаких надежд на восстановление былого престижа института[270]. В нарушение договора в Труа, Парламент не занял в системе «двойной монархии» подобающего ему места.

Сложность и завуалированность конфликта Парламента с властями, если иметь в виду строгую секретность обсуждений, с особой тщательностью соблюдавшуюся именно в этот период, требуют от исследователя поиска косвенных выражений истинных отношений. Таким показателем взаимоотношений Парламента и англо-бургиньонских властей мне видится вопрос об оплате работы чиновников, давно замеченный исследователями, но не оцененный в полной мере. Действительно, если рассматривать вопрос жалованья в отрыве от политической проблематики, то претензии парламентских чиновников выглядят неправомерными. Во-первых, проблемы с жалованьем существовали всегда, особенно в период Столетней войны, и объяснялись трудностями военного времени. Были они и до 1418 г.[271]. Во-вторых, проблема с жалованьем не была специфической «парижской» проблемой: Парламент в Пуатъе испытывал те же трудности[272]. Но только в Парижском Парламенте вопрос об оплате стал центральным вопросом отношений с властями.

«Жалкое и нищенское существование Парламента в Париже», по выражению Э. Можи, внешне не очень отличалось от положения Парламента в Пуатъе, основанного по ордонансу от 21 сентября 1418 г. Дофином Карлом: там также постоянно маячил печальный вопрос об оплате работы чиновников, к тому же этот Парламент должен был заново комплектовать состав палат, организовывать работу[273]. Но Парламент в Пуатье креп вместе с успехами Карла VII, в то время как Парижский Парламент неотвратимо беднел и обезлюдевал, кроме того он был фактически оставлен властями на произвол судьбы, оплачивать его работу не хотел никто. Последствием этого конфликта с англо-бургиньонскими властями явилось неуклонное сокращение численности чиновников Парламента: указом от 22 июля 1418 г. Парламент возобновил работу в составе 70 человек, в 1421 г. — 48 человек, в 1423 г. — 42 человек, в 1425–1426 гг. — 50 человек, в 1430 г. — 47 человек, в 1431 г. — 40 человек, в 1432 г. — 25 человек, в 1435 г. (накануне вступления войск Карла VII в Париж) — 28 человек[274].

Анализ политики парламентских чиновников в эти трудные годы подтверждает не только организационную зрелость учреждения, но и глубокую преданность его чиновников самому факту существования верховного суда королевства в Париже как столице и символу судебной власти короля.