Офсайд

Учитывая его предсезонные тренировки и начало моей магистратуры, мы проводили вместе очень мало времени. Это разительно отличалось от спокойного лета, большую часть которого мы провели с Далласом и Шив, бездельничая на берегу озера, катаясь на лодке и просыпаясь после обеда. Отсутствие каких‐либо обязанностей стало отличной передышкой, но теперь эти обязанности обрушились на нас с утроенной силой.

К тому же мне не хватало лучшей подруги: мы жили в Лос-Анджелесе, а Даллас и Шив остались в Колорадо. Мне удалось найти новых друзей, большинство из которых являлись девушками или женами других членов команды, но мы не были так близки. Ни одна из них не пила со мной вино по видеосвязи.

– Учеба дается тяжело, – провела я рукой по волосам, которые совсем недавно обстригла до плеч. Они все еще казались мне странно короткими, словно я лишилась конечности. – Мне уже надрали задницу.

– Эй, – Чейз положил руку на мое колено, тепло его кожи проникало сквозь джинсовую ткань. – Я понимаю, что тебе сложно приспособиться. Но ты получила это место не за красивые глаза.

– Кто бы говорил.

Во время своей первой игры в НХЛ Чейз паниковал первые пять минут – максимум. А потом вышел на лед так, словно был его хозяином, и с тех пор продолжал в том же духе.

– Но это не перестает быть правдой.

За окном проносилось шоссе, но я по‐прежнему понятия не имела, куда мы едем.

– Когда ты уже расскажешь, куда меня везешь?

Чейз бросил на меня косой взгляд, уголки его губ дрогнули.

– Скоро узнаешь.

Через три съезда вдалеке показалось огромное серое сооружение. По мере того, как мы приближались, надпись на красной вывеске становилась все четче. Мы направлялись туда, где он был всего несколько часов назад.

– Мы что, едем на арену?

– Чтобы покататься, – ответил Чейз. – Такая у нас традиция на дни рождения.

* * *

Новая арена в центре Лос-Анджелеса – современное архитектурное чудо, состоящее из стали и стекла, – была построена два года назад.

Чейз пропустил меня вперед через вход для игроков и прошел следом. В столь большом учреждении было устрашающе тихо, если не считать отдаленных голосов обслуживающего персонала. Чейз провел нас по извилистым коридорам так легко, словно это был его второй дом, пока не остановился перед металлической дверью, чтобы ввести код.

Раздевалка «Клинков Лос-Анджелеса», оформленная в том же стиле, что и все здание мирового класса, посрамила раздевалку Бойда. Скамейки из цельного дерева; длинные окна, расположенные вдоль верхней части внешних стен, пропускающие естественный свет.

Примыкающий коридор слева вел в комнату отдыха с кожаными диванами, камином и баром, полным закусок. Справа располагался видеозал с черными кожаными креслами на тридцать персон, а в мезонине второго этажа – зона для тренировок, а также ванны с горячей и холодной водой.

Универсальное место для восстановления сил, питания и тренировок. В лиге подобных организаций было всего одна или две, так что я не могла даже представить разочарования игроков, которых продавали в другую команду с самым обычным оборудованием. Я уже бывала здесь, но при каждом новом визите все равно удивлялась.

Чейз подвел меня к своей кабинке и поставил наши сумки на пол. Я опустилась на скамейку и выжидающе посмотрела на него.

Опустившись на колени, Чейз расстегнул старую черную сумку с инвентарем. Все напоминало о дне, когда он привел меня на арену Бойда. Тогда мы едва знали друг друга. Казалось, это было целую вечность назад. Тогда я нервничала, просто находясь рядом с ним. Бабочки все еще порхали в моем животе, но легко и свободно.

– Нас же не поймают, как в прошлый раз? Рой же не прячется где‐то поблизости?

– В этот раз я получил разрешение.

– Правда? – я пихнула его ногой.

Чейз взглянул на меня с ухмылкой. Растрепанные темные волосы упали ему на лицо.

– Правда‐правда.

Все еще стоя на коленях, он протянул мне коньки. Надев левый, я уже вставила ногу в правый, но поняла, что внутри лежит что‐то твердое. Вероятно, рулон хоккейной ленты, который валялся в сумке Чейза.

– Подожди, – я засунула руку в ботинок и обнаружила маленький квадратный предмет, застрявший в носке. – Что‐то застряло в моем… – я вытащила небольшую деревянную коробочку.

Мое сердце пропустило удар… или целых три. Было ли это то, о чем я думала? Я не хотела забегать слишком далеко, так что глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.

– Ах, вот оно где, – сказал Чейз. – Я как раз его искал.

Взяв коробку из моих рук, он открыл ее. Я шумно выдохнула: золотое кольцо с камнем, который раньше красовался на кольце его матери.

– Картер, – прошептала я. У меня перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы, грозящиеся вот‐вот пролиться. Вот оно. Моя любовь, моя жизнь, мое будущее. Мое все.

Намек на волнение промелькнул на его лице, настолько слабый, что никто, кроме меня, не заметил бы.

– В своей жизни я сделал много ошибок, но ты всегда была и остаешься моим единственным правильным решением. Ты выйдешь за меня, Джеймс?

– Да. – Теплая слеза скатилась по моей щеке. Я шмыгнула носом и вытерла ее тыльной стороной ладони. – Конечно, я выйду за тебя.