Огненная проповедь

– Только двое? – проворчал стражник. – Им требуется гораздо больше, чем двое. Говорят, они скоро отступят.

Он сплюнул на землю черным, затем поднял задвижку и балку и пропустил нас. Выйдя из крепости, мы услышали звуки битвы, доносящиеся с правой стороны, там, где сосредоточилось сражение за северный тоннель.

Мы направились вверх, огибая внешний периметр крепости и придерживаясь узких улиц. Однако в какой-то момент нам пришлось вернуться – улочка, по которой мы шли, впереди оказалась охвачена огнем. В другой раз мы скользнули в дверь чужого дома, к счастью, незапертого, и там присели на корточки, затаив дыхание, пока рядом шла схватка: двое стражников, отбиваясь, отступали под натиском троих солдат. Сидя за дверью, мы слышали удары мечей, сопровождаемые невольным рычанием. Улица была настолько узкой, что при каждом взмахе мечи ударялись о деревянные дома с обеих сторон. Стычка быстро удалялась, унося шум и крики вниз. Отворив скрипучую дверь, мы выбрались на улицу и в лунном свете увидели на дереве свежие зарубки глубиной в несколько дюймов, а на выкрашенном белой краской дверном косяке – кровавый след руки.

Должно быть, уже приближалась полночь, когда мы добрались до края кальдеры, окруженного одним лишь ночным небом. Отсюда открывался бескрайний морской горизонт. На востоке сияла полная луна, но, укутанная дымом, поднимавшимся из города, она казалась тусклой и неясной. До нас все еще доносились отдельные крики сражения, и я гадала, был ли среди них голос Пайпера. Внизу в западный край Острова врезалась гавань, тесно запруженная аккуратными пришвартованными лодками Совета. Они так тесно набились в крошечной гавани, что казалось, можно пробежаться по ним, перескакивая с судна на судно. В паре миль к востоку, в море, изборожденном рифами, стояли на якорях большие корабли со спущенными парусами.

Если бы не полнолуние, мы бы и вовсе не смогли спуститься по внешней стороне кальдеры. Вниз к побережью вело несколько извилистых тропинок. Однако островитяне больше полагались на тоннели, чем на эти узенькие тропки, которые намеренно сделали едва приметными, чтобы их не увидели с воды. Опасаясь столкнуться с солдатами или стражниками, мы решили не идти проторенным путем, а спускаться с крутых зубчатых скал. Местами попадались настолько острые камни, что хвататься за них для равновесия было все равно что браться за отточенное лезвие. Кое-где птичий помет сплошь покрывал выступы, и на них невозможно было опереться. Как я ни старалась сосредоточиться, пока вела нас, у меня не получалось полностью избегать бесчисленных расщелин и трещин на скользком утесе. Мы больше карабкались, чем шли, прижимаясь к скале так плотно, что я исцарапала щеку, а лямки рюкзака на моем плече постоянно цеплялись о выступы. Даже когда мы могли идти, спуск был настолько крутым, что я дважды падала, но успевала вовремя схватиться и чудом не сорваться вниз на беспощадные скалы. Я бы сочла это комичным – избежать гибели в сражении, чтобы так обыденно умереть, разбившись о камни – если бы угроза падения не была столь острой, пока мы ползли по панцирю Острова.

Когда мы почти спустились к морю, поднялся легкий ветер и рассвет начал отгонять тьму на запад. Я без труда нашла пещеры в полумиле восточнее гавани, хотя подобраться к ним оказалось нелегко. Строго говоря, это были даже не пещеры, а несколько неглубоких щелей в скале, видимых сверху, но скрытых от моря высокими каменными разломами, выступающими снизу. Расщелины располагались всего ярдах в двадцати над водой, омываемые морскими брызгами. Поэтому спуск стал еще более скользким и опасным, но близился рассвет и грозил нас обнаружить. С каждой секундой мы всё меньше осторожничали и двигались так быстро, словно соревновались с утренним светом. Отсюда мы не могли увидеть гавань, забитую лодками Совета, но смутные очертания больших кораблей все еще вырисовывались на дальнем краю рифа. Но, зная, что где-то рядом находится Исповедница, я чувствовала, насколько мы уязвимы.

Лодки, по мнению Пайпера не годные для путешествия через океан, были наспех спрятаны из виду. Некоторые лежали одна на другой, другие застряли боком в узких расщелинах. Среди них оказалось несколько маленьких, кособоких лодчонок, но в основном это были детские плоты, ялики и челнок для рыбалки среди рифов. Мы выбрали самое маленькое суденышко с парусом, какое смогли найти – узкую лодку с парусом цвета хаки, с корпусом, покрытым остатками облезшей серой краски.