Огненная река

Должно быть, она спала. Они дали ей немного лапши после наступления темноты, да и сами тоже поели. Винн подтащил к огню камень побольше и сел у ее изголовья. Он укрыл ее, насколько смог, капюшоном спального мешка, но в трепещущем свете все еще была видна верхушка его лыжной шапки, синей с красной полосой. Связала ее бабушка его друга Пита. Фруктовый сад Дарроузов располагался на противоположной стороне холма от его дома. По его склонам он мог бы путешествовать с закрытыми глазами – так хорошо запомнил каждую кочку за годы беготни по ним в любое время года и купаний в пруду у нижней его оконечности. Его излюбленным сезоном было начало мая, когда склоны холма представляли из себя море цветущих белых яблонь, наполняющих воздух таким нежным и сладким ароматом, что ему казалось, будто это самый чарующий запах на земле. Осень тоже была хороша, поля и леса, середина октября, земля пахнет опавшими листьями, скользкими от дождя, высокой травой и каменистыми тропами, мокрыми от ледяной воды, и холодным камнем с запахом воды из ручьев, бурлящих после ночных ливней.

Почему он вспоминал дом? Потому что хотел бы сейчас оказаться там. Поездка, которой они с нетерпением ждали на протяжении всего предыдущего года, приняла неожиданный оборот. Это было нормально. В этом же и суть приключений: иметь дело с непредвиденными опасностями. И когда рядом такой надежный друг, как Джек, лучшую участь вообразить себе трудно. Но сейчас все ощущалось как-то иначе. Он сидел в облаке колеблющегося жара и чувствовал, как густеет низкое небо над головой, сразу за пределами круга света от костра, чувствовал запах дождя. Он надеялся, что его не случится. Что возникшее у него предчувствие, будто все катится к полнейшей катастрофе, рассеется, словно облака.

Прямо сейчас ему хотелось домой. Они с Джеком оба могли бы пробыть там пару недель, пока не кончилось лето, помогая отцу заготавливать дрова. К этому времени Джесс, его мать и отец уже легли бы спать. Северо-восточный ветер, предвещающий осень, бился бы в окна, они с Джеком сидели бы у дровяной печи с зажженной лампой и говорили обо всех экспедициях на каноэ, которые им еще только предстояло совершить. Выходили бы на улицу за глотком свежего воздуха, при попутном ветре чувствовали бы запах яблок, созревающих в темноте на деревьях ниже по склону холма. Забавно думать, что сейчас, вот прямо сейчас они совершают то самое путешествие на каноэ, о котором столько мечтали.

Эта поездка. Начиналось все просто волшебно. Ясная теплая погода, прохладные ночи, полные звезд, для северного сияния еще рано, но они в пути всего неделю. Рыбалка настолько успешная, что казалась сущим мошенничеством. Они подплывали на лодке к кромке озера, к затону или устью ручья, закидывали в воду сушеных мух и вытаскивали из нее озерную форель, прямо как в сказке. Большие пушистые обманки или мелкие сушеные мушки, казалось, разницы никакой. Они едва притронулись к сухим пайкам, и от жареной на сковороде рыбы им чуть не стало плохо. Они собирали чернику, малину и ежевику по берегам и наедались ими до отвала. Их губы окрашивались в сине-фиолетовый, обоих до колик смешил тот факт, что можно было час обдирать ягоды по кустам и так и не набрать ни полного котелка, ни хотя бы бейсбольной кепки. Всю добычу съедали на месте. Они были сильными гребцами, с легкостью переплывали озера, ставили своей целью совершать как можно более длинные переходы за один раз, но никогда ее не добивались. Не с карабином, удочками и маленькими бочонками с едой и снаряжением.

Карабин. Винн шумно выдохнул. То, что поначалу казалось лучшим путешествием в жизни, неумолимо превращалось… во что? Все еще сон, но чем дальше, тем сильнее напоминающий кошмар. Он не думал всерьез, что девушку растерзал медведь, но такую возможность нельзя было исключать.