Огненная земля

— Я полагаю, что мы обо всем договорились, товарищ Букреев, — сказал Курасов, — и вы разрешите мне вас покинуть… Сегодня мы во что бы то ни стало форсируем пролив. Немцы спешно подтягивают артиллерию, но ничто им не поможет. Батраков подавил береговые противокатерные батареи. А те батареи, которые будут бить из глубины, мне не так страшны… Не страшны… — Курасов с натугой повторил последнюю фразу, кивнул головой Тане и поднялся.

Таня, оставив подруг, вышла к калитке. Курасов направился с ней вдоль улицы.

Рыбалко вышел из калитки и, задержавшись у огорожи, долго глядел в бинокль на Огненную землю.

Вероятно, горел рыбачий поселок. Дым стлался тяжелыми полосами. Внимание всей Тамани — и солдат проходящих к северу армейских частей, и женщин, и стариков рыбаков — было обращено туда, к высоким берегам Крыма, где сейчас шел бой. Пустой пролив катил косо срезанные, плоские, но высокие волны.

Вдали угадывалась расположенная у темных высот Керчь и южнее — ясно очерченная гора Митридат. От Керченского порта, различимые только в бинокль, шли, прижимаясь к берегам, плоские безмачтовые германские суда. Они шли курсом на Огненную землю.

Глава двадцать восьмая

Высадившиеся части армейской и морской пехоты шестой час сражались на крымской земле. В ночной атаке десантники выбили противника из рыбачьего поселка, из прибрежных дотов и противотанкового рва и захватили высоты впереди рва. Утром наступательный порыв десанта угас. Сил для продвижения не хватало, да и нельзя было отрываться от берега. Десантники отбили две ожесточенные атаки, и немцы готовились к третьей, непрерывно подбрасывая подкрепления из Керчи.

Батраков, принявший командование над батальоном, ни на минуту не покидал передовой линии. Рядом с ним находился Горбань, с изумлением и гордостью наблюдавший своего комиссара в бою. Куда девались его тихий голос и застенчивость? В железной хватке комиссара Горбань почувствовал питерского металлиста, офицера, закаленного в войне. Оправдались слова моряков-ветеранов, неоднократно слышанные Горбанем на биваках: «Вот поглядишь, когда начнется».

Десант высадился между двумя озерами, на бугристое, поднятое террасами побережье, удобное для противника. Враги, закрепившись на террасах, могли скрытно накапливать войска в складках местности и так же скрытно передвигаться по своим тыловым дорогам. Немецкие войска по шоссе подходили из Керчи на автомашинах, сгружались на северной стороне озера, у правого фланга, и потом пешком рассредоточивались по фронту. Подвозилась артиллерия. Кое-где вспыхивали стекла стереотруб и биноклей. Немцы рассматривали десант, изучали, намечали места, куда ударить. Неторопливо прошли самоходки «фердинанды». К левому флангу один за другим направились средние танки. Желтые клубы пыли рассосались в воздухе. Танки появились и на правом фланге, против позиций моряков.

Догорали подбитые еще ночью катера. Уцелевшие люди из катерных команд влились в десант. Их можно было легко отличить по костюмам из черной кожи, высоким сапогам и кожаным зюйдвесткам.

Дым, замеченный с таманского берега, поднимался от горевших катеров. Под высоким солнцем ярко белели стены разбросанных по взгорью домов. Снаряды разрушали рыбачьи домики, но не поджигали их.

Степняк с Горленко обменивались улыбками, удовлетворенно вслушиваясь в работу батарей «Большой земли». Горленко лежал на ватнике возле пулеметного расчета Шулика. Батраков смотрел сейчас на Горленко, на беленький ободочек воротничка, подчеркивающий загорелую его шею («Когда только успел пришить?»), и молчаливо одобрил этого всегда подтянутого и спокойного офицера. Конечно, десант попал в опасное положение. Пока не предвиделось ни смены, ни поддержки. Форсировать пролив до сумерек Мещеряков безусловно не позволит. И таким людям, как Горленко — а их было большинство, — не нужно ничего объяснять и доказывать. Они отлично понимали свое положение и приготовились разумно расходовать силы.

Пока потери были численно невелики, хотя плацдарм простреливался даже ружейным и пулеметным огнем. Пули свистели, к ним привыкли. Убитых не убирали до ночи, они — и свои и немцы — лежали и позади, где прошла десантная атака, и впереди — на взрытой снарядами земле. Раненые почти не покидали передовой, хотя можно было перебраться в здание школы, где армейцы оборудовали госпиталь. Моряки сами перевязали товарищей и, пользуясь сравнительным затишьем, лопатами откапывали для них укрытия — ниши.