Огненное сердце вампира

Я хочу умереть. Я знаю, что это скоро произойдёт, и жду. Ведь смерть подарит избавление от распирающей боли в несуществующем теле, от противного холода, который бывает лишь в конце ноября, от изнуряющей тошноты и желания лечь. Она принесёт с собой покой, вечный, без звуков, запахов и ощущений. Но когда она прейдет? Когда всё это закончится? А, может быть, я превратилась в один из этих овалов и вот— вот лопну. Разорвусь на множество пузырьков крошечных, разноцветных, чтобы кануть в слепящей белизне тумана?

С начала возникает ощущение тепла, доброго, по-весеннему ласкового. Оно приближается ко мне, стремительно, неотвратимо. А позже, события бегут, сменяют друг друга с невероятной быстротой, и я уже с трудом могу понять, что происходит, и происходит ли вообще. Звон разлетающихся осколков, рыжие языки пламени охватывают меня и вытягивают прочь из тумана. Огонь не обжигает, он греет, успокаивает, даёт ощущение защиты, безопасности. Я взлетаю и лечу, объятая пламенем. Куда? Не имеет значения! Главное — как можно дальше от тумана и шаров.

— Дыши! — командует огонь.

И я, повинуясь властному голосу, делаю глубокий вдох. Воздух с болью врывается в лёгкие, но вскоре она исчезает, а на её место приходят запахи, звуки и краски Далерской ночи.

Небо из мягкого чёрного бархата, усыпанное жемчужинами звёзд, голубой жидкий лунный свет, растекающийся по клумбам, листве и древесной коре, густой сладкий аромат магнолий, смешанный с терпким дыханием сонной влажной от росы травы и тоненькими нитями морского бриза, крики ночных птиц, стрекотание неугомонных цикад и сверчков. Меня держат сильные руки Алрика. Луна в отражениях его глаз кажется золотой и безмерно печальной. Из правого глаза срывается капля и бежит вниз. По скуле, по нечеловечески— гладкой щеке. Хочу поймать эту каплю, но мои руки мертвы. Да, я знаю, что они у меня есть, но жизнь их покинула. Они мертвы и неподвижны.

Мы поднимаемся выше и выше, и верхушки деревьев, щедро облитые расплавленным серебром луны, становятся ближе к нам. А вот небесные жемчужины, подмигивающие из темноты, так же далеки и непреступны.

— Хальвар! — раздаётся снизу чей-то голос. — Именем короля, остановитесь! Вы совершили ограбление, забрав объект из лаборатории!

Огненный маг решительно встряхивает головой и продолжает свой путь. Чувствую, как ровно и спокойно бьётся сердце в его огромной груди, как он ещё теснее прижимает меня к себе, слышу слова, срывающиеся с его губ и растворяющиеся в какофонии южных ночных звуков.

— Девочка моя, обещаю, я вытащу тебя. Мы соединим ауры, я поделюсь с тобой своей силой, и ты будешь жить долго. Мы будем жить долго, вместе. Я больше никогда не оставлю тебя, мой огонёк, моё чудо.

Резкий рывок в сторону, и я вижу, как сеть из травы и колючки, едва не схватив нас, бесцельно зависает в воздухе.

— Хальвар! Верни объект! — раздаётся снизу голос.

Слуги Ингвильды вновь пытаются поймать нас своей сетью.

Алрик хищно скалится и, небрежным жестом, бросает себе за спину огненный шар. Внизу слышится брань и раздаётся взрыв.

Мы продолжаем путь.

— Не отдам, — сквозь зубы цедит вампир, приникая к моим губам. Я отвечаю, но вяло, безжизненно. Но не потому, что не хочу, просто, не хватает сил.

Резкий свист острым ножом взрезает воздух, и в небе распускается водяной купол. Понимаю, что таким образом, Алрика хотят обезвредить, прежде чем, поймать нас в свою сеть. Купол блестит в лунном сиянии. Он опускается на нас, и я ощущаю прохладу, приятную, бодрящую, обманчиво — добрую.

Нет! Властитель вселенной! Неужели всё напрасно? Неужели я вновь вернусь в туман, полный цветных пузырей? В отчаянии, вжимаюсь в тело Алрика, как можно теснее. Как же хочется обнять его, почувствовать ладонями жар его кожи, но руки мои висят бесполезными, вялыми сосисками. И я могу лишь смотреть, до боли, до слёз в любимые глаза, изучать взглядом черты его лица, волевой подбородок, высокий лоб, чувственную припухлость губ, прямой нос и широкие скулы. Как я могла поверить в то, что Алрик способен меня убить? В его безумие, в его ненависть ко мне? Да ведь он только и делал, что спасал меня!

— Она сказала, что ты хочешь моей смерти, — слова, неровными, шипастыми каменюками, царапают горло. — Что, побывав в человеческом плену, ты озлобился на всех людей.

— Молчи, — губы Алрика касаются лба, скользят по скуле. — Тебе нужно экономить силы, моя девочка. Ингвильда сама безумна, хотя и гениальна. Но она заигралась.

Водяной купол сжимается, оставляя всё меньше пространства.

А наши преследователи, уже раскинув сеть, спешат к нам, неторопливо, вальяжно. Среди них я вижу не только слуг. К ним присоединилась и стража, наверняка вызванная Ингвильдой.

Сеть раскрывается и плавно летит в нашу сторону.